Шрифт:
Закладка:
Аверин на дух не переносил официальные визиты вежливости, но положение обязывало. До награждения он должен был посетить огромное количество представителей столичной знати и выразить свое почтение: даже к бабушкиному знакомцу, прочащему ему место в министерстве, и то пришлось зайти.
Вернувшись вечером от князя Кантемирова, Аверин с облегчением избавился от очередного выходного костюма, взял халат и направился в ванную.
– Вот, видишь – а ты говоришь, одежды много. Еще и не хватит. После награждения второй такой же тур.
– Когда награждение? Завтра? – спросил Кузя, помогая хозяину забраться в ванну.
– Да. – Аверин включил воду, смывая с себя ароматы духов, цветов, ароматических масел и благовоний. Увлечение Китаем в столице цвело буйным цветом. – Подай мне шампунь и сделай нормальный человеческий чай, а то меня уже тошнит. И подготовь церемониальное одеяние на завтра.
– Ага. – Кузя вручил ему шампунь и прикрыл дверь.
Аверин выбрался из ванны самостоятельно, опираясь на трость, и сразу направился в столовую. В гостинице, где они остановились, столовая была не очень большой, но зато с огромным окном, открывающим отличный вид на Иртыш. Река была покрыта льдом, но выглядела довольно внушительно.
Чай оказался комфортной температуры и крепости. Или Кузя научился чувствовать желания хозяина, или запомнил, какой именно чай он любит. Аверин вспомнил первый заваренный Кузей чифирь и улыбнулся. Так, надо проверить у дива задание – тот должен был прочитать про основные реки Российской империи.
– Кузя, – позвал он. Но див ничего не ответил.
– Кузя, – повторил Аверин и заволновался. Отставив чай, он взял трость и вышел в гостиную. И сразу увидел Кузю. Див разложил на диване завтрашний парадный костюм, по протоколу положенный кавалеру ордена Андрея Первозванного, и замер возле него, уставившись на вещи с таким восторгом, будто узрел самое прекрасное в своей жизни.
Нет, посмотреть и правда было на что: изумрудно-зеленый бархатный плащ был подбит белой шелковой подкладкой, прилагающийся к нему воротник из серебряной парчи украшен серебряными же шнурами с кистями. Сам старинного покроя камзол из белой парчи был обшит золотым позументом. В довершение ко всему этому великолепию прилагалась шляпа из черного бархата, с белыми и красными перьями и Андреевским крестом, сделанным из голубой шелковой ленты.
– Впечатляет? – Сам Аверин смотрел на костюм с неподдельным ужасом.
– Не то слово… – Кузя, как завороженный, подошел к плащу и погладил бархат. – Обалдеть… Вы вот это все завтра наденете?
– Именно. А тебе придется помочь мне со всей этой… красотой разобраться. Потому что я не очень понимаю, как вообще это носить.
Но Кузя не обращал на его слова никакого внимания.
– Вот бы вы каждый день так одевались, – восхищенно произнес он.
Аверин оглядел костюм.
– Штаны ужасно мятые после перевозки. Сходи за нашей горничной, пусть все как следует отгладит. А потом расскажешь мне про реки.
– Ага, – согласился Кузя. – Я вам расскажу про Амур. Он офигенный.
Аверин вернулся в столовую.
Через некоторое время появился Кузя. Он просунул голову в дверь и громким шепотом произнес:
– Гермес Аркадьевич… она это… плачет.
– Что значит «плачет»? – нахмурился Аверин.
– Ну, рыдает. Сидит в своей комнате, закрыла лицо руками и ревет.
– Ну отлично. – Аверин покачал головой. – А рыдать в нерабочее время она не может? Пойди и приведи ее сюда.
– А вдруг у нее что-то болит?
– Спроси. И если болит – пусть идет к врачу, а нам предоставят другую горничную.
Спустя пару минут Кузя снова вернулся:
– У нее ничего не болит. У нее просто случилась беда. Но она все отгладит, не волнуйтесь. Уже пришла с утюгом. Так что? Мне рассказывать про Амур? Или вы не любите Китай? – улыбнулся див.
– Да… рассказывай… – рассеянно проговорил Аверин.
– Длина Амура от слияния рек Шилки и Аргуни составляет две тысячи восемьсот двадцать четыре километра. Главный российский город, стоящий на Амуре, – Хабаровск.
– Подожди. – Аверин остановил его и вышел в гостиную. Горничная, женщина примерно сорока лет, разложив возле стены гладильную доску, орудовала утюгом и громко всхлипывала.
– Так, стоп, это не работа. Поставь утюг и скажи, что у тебя случилось.
– Н-ничего, ваше сиятельство, все в порядке, – ответила горничная, но утюг поставила.
Аверин строго на нее взглянул:
– Я задал вопрос и хочу услышать на него ответ.
– Простите, ваше сиятельство, я больше не буду вас раздражать. Просто у меня дочка пропала. Понимаете? Но я…
– Что значит «пропала»? – Аверин нахмурился. – Сбежала? Сколько ей лет?
– Восемнадцать.
– Ясно. В полицию заявляла?
– Да… утром. Только не приняли заявление.
– По какой причине?
– Понимаете, какое дело… Ой, да что же это я вас отвлекаю…
– Как тебя зовут?
– Ирина.
– Послушай, Ирина. Сядь вот на этот стул, прекрати реветь и расскажи толком, что случилось. А я уже буду решать, отвлекаешь ты меня или нет.
Он сел на диван. Стоять по-прежнему было довольно тяжело.
– Хорошо, – начала она. – Моя дочка, Света, летом поехала в Петербург поступать в театральный. Мы с мужем накопили денег. Она поступила, училась, жила в общежитии и звонила каждый день. И вот сейчас она собиралась приехать на рождественские каникулы…
Женщина не удержалась и снова заплакала, но тут же взяла себя в руки.
– Простите. Она позвонила перед отъездом, сказала, что едет на вокзал. Вчера днем должна была быть дома. Я прихожу вечером – ее нет. Ну, решила, к подружкам пошла. Но и ночью она не появилась, и утром. Я и пошла в полицию. Мне там сказали, мол, загуляла ваша дочка на радостях. Или к парню своему побежала. А какой у нее парень? Ей восемнадцать всего!
Этого Аверин комментировать не стал. Его первой девушке на момент их романа в Академии едва исполнилось шестнадцать, но она уже была объектом воздыханий не только всего своего факультета чародеев, но и половины колдунов.
– Так что же? Она так и не появилась?
– Нет, – всхлипнула женщина. – Я звонила вот недавно как раз. Нету ее дома. И подружки ничего не знают – муж им весь день названивает.
– А больницы? Обзванивали? Зима на улице, она упасть могла.
– Да, везде уже звонили, всю ночь звонили. Это первое, о чем мы подумали.
– Я понял. Сейчас поступим так. Иди домой, позвони в общежитие, узнай, точно ли дочь уезжала. А то, может, там и правда любовная история. И найди мне какие-то ее личные вещи. Принесешь завтра, если она так и не найдется. Будем искать твою дочь.
– Да… конечно, но… я не могу уйти, меня же уволят.
– Скажи, что я тебя с
