— Я понятия не имел, что она твой клиент, — ответил Страйк, раздражаясь. Неизвестный номер, который ему названивал, снова пытался прорваться. — Я увидел ее рисунки и оставил пару комментариев, вот и все. Я понятия не имел, кто стоит за этими... Мне пора, — сказал он, сбросив вызов, когда Фрэнки проскочили на красный свет, оставив Страйка за «хендаем» с большой вмятиной на багажнике.

— ТВОЮ МАТЬ, — прорычал Страйк, бессильно глядя, как Фрэнки скрываются из виду.

Неизвестный номер позвонил снова.

— Да отвали уже, — произнес Страйк, отклоняя вызов и набирая вместо этого номер Мидж, которая сразу взяла трубку. — Где вы?

— Таша принимает душ.

— Ладно, скажи, чтобы не выходила из спортзала до тех пор, пока я не сообщу. Барклай уже едет, но эти ублюдки только что проехали на красный свет, и я их потерял. Они могли понять, что я слежу за ними. Оставайтесь на своих местах, пока я не подам знак.

«Хендай» уехал, а Страйк, который теперь сам выбирал маршрут до Ноттинг-Хилла, позвонил Барклаю.

— Я почти на месте, — ответил шотландец.

— А я нет, потерял этих ублюдков. Они могли меня засечь.

— Уверен? Они чертовски тупые.

— Даже дебилы иногда все правильно понимают.

— Думаешь, они все отменят?

— Возможно, но мы должны исходить из того, что это все же произойдет. Мидж и Майо ждут в спортзале, пока я не скажу им выйти. Позвони мне, если заметишь фургон.

К счастью, неизвестный номер, который настойчиво донимал Страйка, похоже, сдался. Он ехал в направлении Ноттинг-Хилла так быстро, как только мог, чтобы не нарваться на штраф за превышение скорости, пытаясь угадать, где Фрэнки могут попытаться схватить Ташу Майо. Уже стремительно темнело. Он был в десяти минутах езды от ее дома, когда позвонил Барклай.

— Они здесь, — сообщил он. — Припарковались в тупике в двух кварталах от спортзала. Надели свои долбаные балаклавы.

— А ты где?

— На противоположной стороне улице, в пятидесяти метрах.

— Хорошо, я позвоню Мидж и перезвоню тебе.

— Ну что? — Мидж ответила сразу после первого гудка.

— Они припарковались в двух кварталах от спортзала, в том тупике слева, по дороге к ее дому. Ты с Майо?

— Да, — ответила Мидж.

— Дай ей трубку.

Он слышал, как Мидж что-то сказала актрисе, а затем в трубке раздался нервный голос Таши:

— Алло?

— Ты понимаешь, что происходит?

— Да.

— Выбор за тобой. Я могу забрать тебя из зала и отвезти прямиком домой, но если мы так поступим, они попытаются это сделать в другой день, или...

— Я хочу, чтобы все это закончилось сегодня, — ответила Таша, но в ее голосе слышалось напряжение.

— Я клянусь, что тебе ничего не грозит. Они идиоты, и мы будем наготове.

— Что мне надо делать?

— Когда я дам знак, ты выйдешь из спортзала. Я хочу заснять, как они пытаются затащить тебя в свой фургон. Мы этого не допустим, но я не могу сказать, что для тебя это будет приятно, возможно, останется пара синяков.

— Я актриса, — произнесла Таша с дрожащим смешком. — Просто представлю, что кто-то скоро крикнет «снято».

— Это буду я, — сказал Страйк. — Хорошо, передай трубку обратно Мидж.

Когда Таша выполнила его просьбу, Страйк проинструктировал Мидж:

— Я хочу, чтобы сейчас ты вышла из спортзала одна, прошла прямо к тупику и заняла хорошую точку обзора за их фургоном, но так, чтобы они тебя не заметили. Оставайся там до тех пор, пока дело не запахнет жаренным. Я хочу записать все на телефон, на случай, если камеры видеонаблюдения не снимут.

— Барклай может это сделать, тогда я...

— Что я тебе только что сказал?

— Хорошо, — хмуро ответила Мидж и завершила разговор.

Страйк свернул на дорогу, ведущую к спортзалу Таши, припарковался и позвонил Барклаю.

— Иди так, чтобы ты двигался по направлению к Таше, когда они на нее нападут. Я буду позади нее. Дам тебе знать, когда она будет подходить.

— Хорошо, — ответил Барклай.

Страйк смотрел, как в сгущающейся темноте Мидж покидает спортзал. Смог разглядеть Барклая, который шел по другой стороне дороги. Он подождал, пока они оба скроются из виду, затем вышел из «БМВ» и позвонил Таше:

— Направляйся к двери, но не выходи, пока я тебе не скажу. Я буду у тебя за спиной, а Барклай впереди. Сделай вид, что набираешь сообщение. Мидж уже прячется за их фургоном. Они выбрали такое место, что не смогут увидеть, как мы приближаемся.

— Хорошо, — нервно согласилась Таша.

— Так, — сказал Страйк, находясь уже в пятнадцати метрах от входа в спортзал, — иди.

Таша вышла из зала с сумкой через плечо, склонив голову над телефоном. Страйк пошел следом, сохраняя небольшую дистанцию между собой и актрисой. Его мобильный снова зазвонил: он вытащил его, отклонил вызов и положил обратно в карман.

Таша приближалась к тупику. Когда она проходила под фонарем, Страйк услышал, как открываются двери фургона.

Навстречу им выбежали мужчины в балаклавах, у ближнего к ним — большой молоток, а руки в перчатках. Перейдя на бег, Страйк услышал возглас Барклая «Эй!» и крик Таши.

Услышав окрик Барклая, человек с молотком попятился — руки Страйка сомкнулись на плечах Таши — и, когда он толкнул ее в сторону, громоздкое оружие пронеслось менее чем в метре от нее. Страйк тоже успел увернуться, его левая рука уже сжалась в кулак и с такой силой ударила по челюсти в шерстяной балаклаве, что мгновенно оглушенная жертва взвизгнула тонким голосом, упала спиной на тротуар, раскинув руки, как Христос.

— Лежать, — прорычал Страйк, снова ударив своего противника, пытавшегося подняться на ноги. Другой мужчина обхватил Барклая вокруг пояса в бесплодной попытке уклониться от ударов шотландца, но на глазах у Страйка ноги Фрэнка Второго подкосились.

— Обыщи фургон, — крикнул Страйк Мидж, которая выскочила из своего укрытия, не выпуская из рук мобильный телефон и снимая происходящее на камеру, — посмотри, нет ли там наручников, — лежи смирно, мать твою, — добавил он, снова ударив первого брата по голове.

— ТЫ ТОЖЕ, — заорал Барклай, которого второй Фрэнк только что пытался ударить по яйцам и в ответ получил ботинком под ребра.

— Боже мой, — пробормотала Таша, поднимая молоток. Она перевела взгляд со стонущей жертвы Барклая, лежавшей в позе эмбриона, на неподвижную фигуру в ногах Страйка. — Он что, потерял сознание?

— Нет, — ответил Страйк, заметив, как мужчина в балаклаве слегка изменил свое положение. — Притворяется, тупой ублюдок. Это называется разумное применение силы,