люблю его.

— Ой, вот и дрожи над ним пока он тебе весь мозг не вынес. Девочки всё, что до свадьбы это любовь, а после привычка. И надо поставить себя так, что бы она работала на вас.

— Не скажи, вон у Катьки, сколько лет вместе, а какая любовь.

— Да девочки, он меня до сих пор на руках носит. Вот, видели? — Она протянула руку. На руке блестели новенькие часы.

— Улёт. Это он подарил?

— А кто ж? Швейцария. Фирма.

— Небось, больших денег стоит?

— Пятьдесят тысяч.

— Ого. Вот, это я понимаю ничего для любимой не жалко. Вот Ритка. А ты говоришь, любви не бывает.

— Катька это исключение. Она ведьма. Она из любого мужика что хочешь, совьёт.

— Да и при том я потомственная ведьма. Могу, кого хочешь приворожить. А хочешь, Галка, я, твоего мужика приворожу.

— Ну, уж нет. Пусть он лучше лежит на диване. Мне так спокойнее будет. Ты вон лучше Риткиного, меньше будет по баням бегать.

— Ага, щас, я его столько лет под себя воспитывала, пусть своего привораживает.

— Ну как хотите. А давайте выпьем за любовь.

— Я согласна. А ты Рита?

— А мне все равно за что пить, лишь бы выпить.

Шампанское заиграло в бокалах. Искрясь в свете свечей.

— Ох, Катька счастливая ты. И красивая, и такая любовь. Ну почему одним все, а другим только половинку?

— С тебя и половинки хватит. Представь оно б целое лежало на диване и на мозги бы тебе капало.

— Ой, и злая ты Ритка.

— Я не злая, я трезвая. — Она качнулась и задела бокал. Бокал зазвенел, и шампанское пролилось Катьке на платье.

— Рита — Катя вскочила, отряхивая платье.

— А что, теперь тебя муж ещё больше любить будет, так сказать с ног до головы.

— Девочки надо посыпать солью. — Галка схватила солонку и высыпала на Катькино платье.

— Галя — Твою мать… Ты что?

— А что я в служебном романе такое видела, когда платье пачкаешь, за столом, надо солью посыпать.

— Но это когда что-то жирное прольёшь. — Катька стояла в мокром обсыпанном солью платье.

— Ну, теперь ты точно как свежепросоленная сельдь. Дайка я тебя сниму. — Рита достала телефон. Галка покатилась от смеха.

— Ну, знаете… — Катька схватила бутылку, встряхнула её и, зажав край пальцем, направила вырвавшуюся струю на подруг. Они завизжали, прикрываясь руками.

— Катька, дура хватит.

— А ты Ритка не прячься, ртом её лови. — Когда шампанское кончилось, Катька достала телефон. — А теперь девочки улыбайтесь.

Они сидели, обнявшись, мокрые от шампанского, но почему то очень счастливые. — Галка запела, песня была о любви. Она текла как река. Меняя течение, она становилась, то бурной и не покорной, то разливалась и была спокойной и покладистой.

Качаясь на темной воде белый венок, вдруг закружился и пошёл ко дну. Она вскрикнула и пошатнулась. В свете костра, он кружился в танце любви с другой. Сердце оборвалось. И как птица сложившая крылья, стремительно понеслось в низ.

— Нет девчонки, что не говори, а без них плохо. Я вон, когда мой в рейсе, смотрю на пустой диван, и так тоскливо делается, что думаю, пусть бы вечно лежал, только б не уезжал надолго.

— А я, пока мой по баням шляется, заснуть не могу. Привыкла, он у меня, когда спит, носом в грудь утыкается как дите малое. Да есть мужик проблема, а нет беда.

— Кать, спой, что, ни будь, душевное.

Катя берёт гитару и поёт.

За окном темнота

За окном пустота

И не слышно шагов

Тишина, тишина.

По квартире гуляют моей

сквозняки.

И не скрыться нигде мне от жгучей

тоски

Где же счастье мое, где его мне найти?

Может быть, от него потерялись ключи.

Только нету его, уберечь не смогла

Дверь закрылась за ним и в душе пустота.

Я накрою на стол, я поставлю цветы

Может лифт запоет, и появишься ты

Но вокруг лишь звенит как струна

тишина, тишина, тишина…

Гитара замолкает. Катя плачет.

— Кать ты, чего?

— Да, Катюшь, тебя, что обидел кто? Ты только скажи, мы его на куски порвём.

— Нет девочки, никто не обидел. Просто от меня Лешка ушёл.

— Как ушёл.

— Галка погоди. Как это ушёл, а часы?

— А часы я сама себе купила. Влезла в долги и купила.

— Зачем?

— Порадовать себя хотела. Да вот только радости мне это не прибавило.

— Подожди, я, что-то не понимаю, как это ушёл. Куда? Зачем?

— Так все просто и банально. Разлюбил.

— Что значит разлюбил? Ты что тарелка овсянки что ли?

— Встретил другую, по моложе да покрасивши. Что ему теперь тарелка овсянки.

— Вот сволочь а…

— Давно?

— Месяц.

— И ты молчала?

— А что я должна была сказать, что меня бросили? Меня, у, которой любовь неземная. Меня, у которой, всё на высшем уровне? Не могла я так сказать, гордость не позволяла. А теперь… Сломалось, что то вот тут в груди. Сил моих больше нет. Как подрезали меня. Я ведь по началу, думала, вернётся. Все не верила. У дверей как собачка сидела. К каждому шороху прислушивалась. Потом поняла, что все. Как в яму тогда рухнула. Даже думала руки на себя наложить. Если б не дети… Ни секунды бы не сомневалась. А теперь… Как о стену меня стукнули, ни живу, нет меня. Так тень чужая ходит, дышит, зачем не понятно. Отупение, какое то, и все тут, пусто.

— Твою налево… Ну что ему не хватало? Красавица, умница, дети какие… Ну, какого рожна ему ещё надо было? Вот так отдаёшь им всю себя, а они тебе потом в душу плюют. Ладно, ты вот, что не раскисай, мы тебе другого найдём. Такого, что Лешка, себе ещё локти будет кусать.

— Да, Кать у нас в отделе есть один…

— Спасибо девочки, не надо мне другого.

— Как же это так?

— А вот так. Никакого не надо.

— Как же ты одна.

— Ничего я выдержу. Детей вон надо поднимать. Ремонт хочу сделать. Чтоб всё здесь по новому, звучало. В тренажёрный, абонемент взяла, через месяц как модель буду выглядеть. Есть чем заняться. А убиваться, я больше не стану. Жить надо. Я смогу, я сильная. Спасибо девочки за все. — Катя поёт. За окном темнота…

Мужчина и женщина

Женщина.

Первый мужчина.

Второй мужчина.

Соседка.

Подъезд типовой многоэтажки. Мужчина сорока с лишнем лет, в плаще, очках, букетом цветов