Шрифт:
Закладка:
— Кто ты, откуда и как называешься?
Святой ответил смело:
— Я христианин, — а если ты хочешь знать о происхождении моем, то я перс, из области Разы, из селения Раснуни. Я был волхв и воин, но оставил тьму и пришел к истинному свету; имя мое прежде было Магундат, а ныне по-христиански я именуюсь Анастасием.
Марзаван сказал ему:
— Оставь это заблуждение и возвратись к прежней своей вере. Я дам тебе коней и денег и много всякого другого имущества.
Святой, взглянув на него, сказал:
— Да не будет этого со мною, Царю Христе, чтобы я отрекся от Тебя!
Тогда Марзаван спросил:
— Нравится ли тебе эта одежда, которую ты ныне носишь?
Блаженный ответил:
— Это одеяние особенно приятно мне, потому что оно — ангельское; притом оно почетнее для меня, нежели для тебя твой сан.
Марзаван, разгневавшись, сказал:
— В тебе сидит бес, и ты говоришь не иное что, как то, чему тебя научает бес.
Святой ответил:
— Когда я держался персидского заблуждения и нечестия, тогда я имел в себе неистового беса, а ныне обитает во мне Христос Спаситель мой, изгоняющий твоих бесов.
Марзаван на это спросил его:
— Что же? Разве ты не боишься царя, который, когда узнает о тебе, то повелит распять тебя?
— Зачем мне бояться человека, — ответил святой, — такого же тленного, как и ты? Если он и убьет мое тело, зато никакими кознями не сможет уловить мою душу.
Не будучи в состоянии слушать такие речи, Марзаван повелел возложить на святого железные цепи, — одну на шею, а другую на ноги, — отвести его к каменотесам и заставить его вместе с прочими узниками постоянно носить на себе камни. Там блаженный страдалец претерпел бесчисленные и тяжкие невзгоды. Некоторые, находившиеся в Кесарии с его родины, из того же селения Раснуни, персы, некогда знакомые ему, друзья и соседи, видя случившееся с ним, стыдились его и считали его труды бесчестием для себя. Они поносили святого, говоря:
— Что ты сделал? Зачем ты обесчестил прежнее благородство своего происхождения, сделавшись христианином, и на нас навел такое бесславие? Ты закован в цепи и осужден на казнь, как злодей, чего глаза наши не могут видеть. Никогда и никто из страны нашей не был христианином, и вот ты причинил нам такое поругание.
Говоря такие укоризненные слова, нечестивые нередко возлагали на неповинного святого руки, били его немилосердно, терзали за бороду, рвали на нем одежду, и не только причиняли ему такие обиды, но и возлагали на плечи и шею его одного такие тяжелые камни, которые едва могли понести четверо. Так, окованный цепями по шее и ногам и тяжко обремененный камнями, трудился угодник Божий. Всякого рода притеснения испытывал святой от знакомых персов во все время, но он все это переносил с радостью ради имени Иисуса Христа.
Спустя некоторое время князь Марзаван снова повелел привести к себе святого и спросил его:
— Если ты действительно сын волхва и знаешь искусство волхвования, то сообщи нам что-либо из этой области, чтобы и нам узнать о твоих способностях.
Святой ответил:
— Сохрани меня Бог, чтобы из моих уст вышло что-либо подобное! Я не хочу осквернять ни ума своего воспоминанием о волшебных хитростях, ни языка своего речью о них.
Тогда князь сказал ему:
— Зачем ты остаешься христианином? Возвратись к прежней своей вере; иначе — знай, что я сообщу о тебе царю Хозрою.
Святой сказал на это:
— Делай, что хочешь. Я думаю, что ты уже писал к нему и уже получил от него ответ?
Князь отвечал:
— Я еще не писал, но хочу написать ныне, и что повелит он мне о тебе, то я и сделаю. Святой Анастасий отвечал:
— Пиши все, что хочешь дурное обо мне. Я — христианин, и еще раз говорю, что я — христианин.
Тогда Марзаван велел растянуть святого на земле и бить его до тех пор, пока он не согласится исполнить то, что повелят ему. Но когда слуги хотели связать мученика по рукам и ногам, чтобы бить его, святой сказал им:
— Оставьте меня так: нет нужды вязать и держать меня, ибо я не по неволе хочу страдать за Христа моего, а добровольно. Я настолько же хочу пострадать за Него, насколько иной жаждет студеной воды в знойный день.
Сказав это, он осенил себя крестным знамением и простерся ниц на земле, отдаваясь на раны. Тогда начали жестоко бить его палками; но святой обратился к бьющим со словами: — Повремените немного и снимите с меня иноческое одеяние; пусть не терпит унижения иноческое звание! Бейте только нагое мое тело, но знайте, что причиняемые вами мне раны я принимаю, как шутку. Ибо если вы даже раздробите меня на части, я никогда не отвергнусь Господа моего Иисуса Христа.
Но и будучи биен обнаженный, святой мужественно переносил мучения, лежа неподвижно и никем не удерживаемый, а только одним добрым своим изволением на муки ради Бога, каковым побеждал и самое свое естество. Князь и все находившиеся там удивлялись такому его терпению, ибо он во время продолжительного и мучительного биения ни повернулся, ни воскликнул, ни застонал. Ум его был направлен только к Богу, за которого он страдал. Затем князь повелел перестать бить святого и снова устрашал его именем царя.
— Я напишу, — говорил он, — к царю, и он — повелит казнить тебя смертью.
Святой ответил ему:
— Пиши, что хочешь.
Князь возразил ему:
— Разве ты не боишься царя?
Святой ответил:
— Почему я должен бояться царя твоего? Разве он не такой же смертный человек, как и ты? Разве он не увидит тления так же, как и ты? Почему ты внушаешь мне бояться его, подобного тебе праха земного? Не более ли я должен бояться Господа моего Иисуса Христа, сотворившего небо и землю, море и все, что в них, — нетленного во веки?
Гордый Марзаван, удивляясь ответу мученика, повелел
