Люциус теперь опирался на трость двумя побелевшими от напряжения руками, а его телохранители заметно подобрались.

Инстинкт подсказывал, что нельзя показывать свой страх, нельзя показывать Люциусу, что Гарри вообще можно запугать. В конце концов, на платформе полно людей...

— Однако же интересно, — сказал Гарри, тоже добавив стали в свой голос, — вы полагаете, я могу получить выгоду, причинив Драко вред. Но это бессмысленно, Люциус. Он мой друг, а я не предаю своих друзей.

— Что?! — потрясённо прошептал Люциус.

И в эту секунду...

— У нас гости, — сказал один из приспешников. Судя по голосу — Крэбб-старший.

Люциус выпрямился, обернулся и буквально зашипел от недовольства.

К ним с напуганным, но решительным видом, приближался Невилл на буксире у высокой женщины, чей вид напуганным назвать было никак нельзя.

— Мадам Лонгботтом, — ледяным тоном произнёс Люциус.

— Мистер Малфой, — с не меньшим холодом отозвалась женщина. — Не досаждаете ли вы нашему Гарри Поттеру?

Смех Люциуса прозвучал неожиданно горько.

— О, полагаю, нет. Пришли защитить его от меня, не так ли?

Блондин перевёл вгляд на Невилла.

— А это, должно быть, верный лейтенант мистера Поттера, последний из Лонгботтомов, называющий себя Невиллом из Хаоса. Как причудливо вертится мир. Порой мне кажется, что он совсем сошёл с ума.

Гарри не представлял, что на это ответить. Невилл выглядел испуганным и растерянным.

— Сомневаюсь, что с ума сошёл именно мир, — ответила мадам Лонгботтом с оттенком злорадства. — Похоже, у вас дурное настроение, мистер Малфой? Неужели речь профессора Квиррелла стоила вам пары союзников?

— Достаточно ловкая клевета на мои таланты, — холодно отозвался Люциус, — но она производит впечатление лишь на глупцов, которые верят, что я и вправду был Пожирателем Смерти.

— Что?! — выпалил Невилл.

— Я находился под заклятием Империус, молодой человек, — устало ответил Люциус. — Тёмный Лорд вряд ли смог бы вербовать членов чистокровных семей без поддержки Дома Малфоев. Увидев мои колебания, он предпочёл действовать наверняка. И его Пожиратели Смерти до самого конца не знали, что я ношу фальшивую Метку, которая, поскольку я не давал на неё согласия, надо мной не властна. Некоторые Пожиратели Смерти всё ещё верят, что я был одним из них, и ради спокойствия нации я позволяю им думать так, чтобы держать их в узде. Но я никогда не был настолько глуп, чтобы сознательно поддерживать этого злосчастного авантюриста...

— Не слушайте его, — сказала мадам Лонгботтом, обращаясь как к Гарри, так и к Невиллу. — Он вынужден притворяться всю оставшуюся жизнь, страшась ваших показаний под Сывороткой Правды. — Это прозвучало со злобным удовлетворением.

Люциус отвернулся от неё, прекращая разговор, и снова обратился к Гарри:

— Вы не попросите эту каргу удалиться, мистер Поттер?

— Думаю, нет, — сухо ответил Гарри. — Я предпочитаю иметь дело с представителем Дома Малфоев моего возраста.

Повисла долгая пауза. Серые глаза изучали его.

— Конечно... — медленно проговорил Люциус. — Вот теперь я чувствую себя глупцом. Всё это время вы лишь притворялись, что не имеете ни малейшего понятия, о чём мы говорили.

Гарри встретил его взгляд и ничего не ответил.

Люциус приподнял трость на пару сантиметров и с силой воткнул её в землю.

Мир исчез в тусклой мгле, все звуки стихли, во вселенной не осталось никого, кроме Гарри, Люциуса Малфоя и змееглавой трости.

— Мой сын — моё сердце, — сказал Малфой-старший, — кроме него для меня в этом мире нет ничего ценного. Я предупреждаю вас во имя дружбы: если ему будет причинён вред, месть станет смыслом моей жизни. Но если вы не собираетесь вредить ему, желаю вам удачи во всех ваших начинаниях. И, поскольку вы ничего более не потребовали от меня, я ничего более не потребую от вас.

Затем мгла растворилась, явив взбешённую мадам Лонгботтом. Путь ей преградил Крэбб-старший, и палочка уже была у неё в руке.

— Как вы смеете! — прошипела она.

Люциус развернулся так резко, что его тёмные одежды взметнулись, и бросил Гойлу-старшему:

— Возвращаемся в Малфой-манор.

Раздались три хлопка аппарации, и они исчезли.

Стало тихо.

— Святые небеса, — выдохнула мадам Лонгботтом. — И к чему всё это было?

Гарри беспомощно пожал плечами. Затем взглянул на Невилла. На лбу у того выступили капли пота.

— Спасибо тебе огромное, Невилл, — сказал Гарри. — Твоя помощь очень пригодилась, Невилл. А теперь, Невилл, думаю, тебе стоит присесть.

— Да, генерал, — отозвался Невилл и, вместо того, чтоб добраться до стула рядом с Гарри, едва ли не рухнул прямо на тротуар.

— Благодаря вам многое в характере моего внука изменилось, — сказала мадам Лонгботтом. — Кое-что я одобряю, но не всё.

— Пришлите мне список того и другого, — ответил Гарри. — Я посмотрю, что можно сделать.

Невилл застонал, но ничего не сказал.

Мадам Лонгботтом тихо рассмеялась.

— Непременно. Спасибо, юноша. — Она понизила голос. — Мистер Поттер... Речь профессора Квиррелла — это то, что нашей нации следовало услышать уже давно. Не могу сказать того же о ваших комментариях к ней.

— Я приму ваше мнение к сведению, — кротко отозвался Гарри.

— Искренне на это надеюсь, — сказала мадам Лонгботтом и повернулась к внуку. — Должна ли я всё ещё...

— Нет, можешь идти, бабуль, — ответил Невилл. — Я как-нибудь сам.

— Вот это я одобряю, — сказала мадам Лонгботтом и исчезла с хлопком, словно лопнувший мыльный пузырь.

Два мальчика немного посидели в тишине.

Наконец Невилл устало спросил:

— Постараешься исправить всё то, что она одобряет, да?

— Не всё, — невинно ответил