Первоначально баптисты и методисты, как правило, осуждали рабство и принимали чернокожих в свои общины. Например, в Уилмингтоне, Северная Каролина, первая методистская община, образованная в 1784 году, была полностью черной. К 1800 году почти каждый третий американский методист был афроамериканцем. В основном потому, что белые в конечном итоге возражали против интегрированных церквей, афроамериканцы, такие как Ричард Аллен, начали организовывать десятки независимых черных конгрегаций по всей Америке. В первой трети XIX века только в городе Филадельфия чернокожие построили четырнадцать собственных церквей, двенадцать из которых были методистскими или баптистскими. Хотя историкам очень мало известно о реальной религиозной практике в черных церквях, белые наблюдатели выделяли молитвы, проповеди и особенно пение как центральные элементы поклонения чернокожих. Черные церкви на Севере и общины рабов на Юге делали акцент на выражении чувств, смешивали африканские традиции с христианскими формами, гимнами и символами и создавали религии, которые соответствовали их потребностям.54

Не только афроамериканцы привносили в религию больше эмоций. Повсюду в Америке среди обычных белых людей открытое выражение религиозных чувств, пение, молитвы и проповеди стали более распространенными, чем в колониальный период. Революция впустила в американскую жизнь потоки народной религиозности и страсти. Видения, сны, пророчества и новые религиозные искания, пропитанные эмоциями, приобрели новое народное значение, и простые люди стали свободнее, чем когда-либо прежде, публично выражать свои доселе подавляемые вульгарные и суеверные представления. Гадания, предсказания, астрология, поиск сокровищ и народная медицина процветали публично. В 1799-1802 годах секта "Новые израильтяне" в Ратленде, штат Вермонт, утверждала, согласно современному рассказу, что происходит от древних еврейских племен и обладает "вдохновенной силой, с помощью которой может исцелять все болезни"; секта также обладала "интуитивным знанием о потерянных или украденных вещах, способностью открывать скрытые сокровища земли, а также более удобным талантом превращать обычные вещества в драгоценные металлы". Давно существовавшие подземные народные верования и фетиши вышли на поверхность и смешались с традиционными христианскими практиками, создав новый популярный религиозный синкретизм, который заложил основу для появления впоследствии таких специфически американских религий, как мормонизм.55

Появились новые полуобразованные предприимчивые проповедники, которые смешивали демонстрацию книжной учености с простыми разговорами и призывами к любому виду эмоциональности. Простым людям нужна была религия, которую они могли бы лично прочувствовать и свободно выразить, и евангелические деноминации предложили им это, обычно с большим энтузиазмом исполняя народную музыку и гимны. Тексты гимнов методистов были очень чувственными, предлагая общинам яркие образы кровавой жертвы Иисуса, чтобы лучше побудить к покаянию и обращению к Христу. Во многих гимнах Иисус представал как воплощение всепоглощающей любви, готовой и желающей принять сердце податливого грешника. Период 1775-1815 годов стал не только золотым веком написания и исполнения гимнов в Америке, но и периодом, когда впервые появилось большинство религиозной народной музыки, госпелов и черных спиричуэлс. Один только радикальный баптист Элиас Смит выпустил не менее пятнадцати различных изданий разговорной религиозной музыки в период с 1804 по 1817 год.56

Очевидно, что этот религиозный энтузиазм затронул давно существовавшие жилы народной культуры, и многим лидерам евангелистов приходилось бороться за то, чтобы держать под контролем внезапно вырвавшиеся на свободу народные страсти. Епископ Фрэнсис Эсбери неоднократно предупреждал своих странствующих методистских проповедников, чтобы они следили за тем, чтобы видения были "приведены в соответствие со Священным Писанием" и не поддавались "силе звука "57.57 В новой свободной среде республиканской Америки некоторые энтузиасты увидели возможность создать давно желанные утопические миры, в которых все социальные различия будут упразднены, питание будет ограничено, а товары, а иногда и женщины, будут общими.

Многие, как и те, кто присоединился к безбрачным шейкерам, основанным английской эмигранткой Энн Ли, боялись, что весь социальный порядок рухнул, и поэтому им пришлось восстанавливать сексуальную и семейную жизнь с нуля. В общинах шейкеров, возникших вначале в Новой Англии и восточной части долины Гудзона, мужчины и женщины жили вместе в "семьях" от тридцати до ста пятидесяти человек под одной крышей, но все их занятия были строго разделены. Они знали, от чего бегут. "Дьявол - реальное существо", - говорила Мать Ли, последователи которой считали ее "вторым Христом". Сатана был "таким же реальным, как медведь. Я знаю, потому что видела его и сражалась с ним". Возможно, ничто так не свидетельствует о кризисе социального порядка в ранней Республике, как рост этой удивительной религиозной группы, чье безбрачие становилось предметом удивления почти для каждого иностранного гостя. К 1809 году шейкеры основали более десятка общин на северо-востоке и среднем западе, а их несколько тысяч членов всерьез ожидали Второго пришествия Христа, которое, по их мнению, было уже совсем близко.58

Это второе великое пробуждение, как и демократические импульсы революции, было движением снизу, питаемым страстями простых людей.59 Конечно, некоторые представители конгрегационального духовенства в Новой Англии видели в евангелическом христианстве средство, с помощью которого федералисты могли бы лучше контролировать социальные беспорядки, вызванные революцией. Преподобный Тимоти Дуайт даже спонсировал возрождение в Йеле, на которое откликнулась треть студентов. Но эти федералистские священнослужители, как Дуайт и Джедидия Морс, едва ли понимали, а тем более могли управлять народными религиозными волнениями, которые распространялись повсюду. Тем не менее они делали все возможное, чтобы использовать евангельскую религию для борьбы с тем, что они называли демократической неверностью и безумием, вдохновленным французами.

Накануне инаугурации Джефферсона в качестве президента Дуайт и Морс основали газету New England Palladium с целью укрепления "правительства, морали, религии и состояния общества в Новой Англии" и одновременного осуждения "якобинизма в любой форме, как принципиальной, так и практической". Ортодоксальное духовенство считало, что имеет полное право вмешиваться в общественную мораль и политику. Как и большинство политических лидеров федералистов, священнослужители полагали, что, поскольку они честны и благочестивы, "мнения, сформированные такими людьми, как правило, правильные". С их врагами-якобинцами дело обстояло иначе, писал Дуайт в одной из своих многочисленных статей для "Палладиума". Республиканцы были "людьми свободной морали, принципов и жизни. Разве они не неверные... ? Люди, которые часто посещают общественные места, таверны и углы улиц?" Подобные высказывания показывают, как трудно было лидерам федералистов принять политические, социальные и религиозные изменения, происходившие вокруг них. Вопрос, стоявший перед ними, как они считали, был фундаментальным и не поддавался компромиссу: он стоял между "религией и неверностью, моралью и развратом, законным правительством и полной дезорганизацией".60

Несмотря на страх перед неверностью республиканцев Джефферсона, Морс и другие конгрегационалисты Новой Англии вскоре поняли, что самый коварный враг их кальвинизма находится внутри их собственных конгрегационалистских рядов, внутри самого Постоянного ордена. Либеральные конгрегационалисты, которых Морс считал замаскированными неверными, набирали силу в течение