— Сури… Ты только не высказывай ей ничего. Ты как-то очень сильно ее невзлюбила. Не надо так.

— Ты ее защищаешь? После того, что она тут натворила всего за пару дней? Ин, я тебя не узнаю! Ладно, посмотрим, что будет завтра. Все, иди. Мне дежурить надо.

Тоже мне, защитник сирых и убогих выискался. Без него разберусь, как с этой тушей обращаться.

Позевывая, взяла заранее приготовленный травяной напиток, плюхнулась на диван и постаралась забыть о насущных делах. Мне нужен отдых, отдых…

— Спишь? — широкоплечий мускулистый мужчина с голубыми глазами уселся рядом, ни капли не стесняясь, властно обнял меня за талию и притянул к себе. Собственник, блин. Я его все же убью. А потом выпью. До дна.

— Сорти, я на дежурстве.

— И когда нам это мешало?

Гад. Высокий красивый гад. Вот почему я никогда не могу ему отказать?

Он ушел под утро, оставив меня выжатой до последней капли. Но, Бездна, как же хорошо! За одну такую ночь я готова простить ему все его гадости… Влюбленная дура, знаю.

Поднялась и вяло поплелась в душ, потом сменила белье и халат. Тухлая кровь, мне предстоит очередной длинный жуткий день, а я уже сейчас мечтаю о подушке, обычной такой подушке, и нескольких часах сна. А ведь я сегодня еще должна по жребию «выгуливать» эту слониху… Боги, за какие грехи???

Инна:

Выспавшаяся, довольная я и злая, сонная вампирша работали сегодня на контрасте. Где бы мы ни появлялись, вокруг нас мгновенно образовывалась пустота. Никто в здравом уме не желал встречаться с дикой, улыбавшейся во все зубы человечкой и злобной, раздраженно сверкавшей глазами кровосоской. Видимо, именно поэтому время до обеда прошло относительно спокойно, не считая случая с дурным сильфом, умудрившимся напиться чистейшего спирта и громко оравшим похабные песни в своей палате.

Гоблинша в столовой, взглянув на нас лишь раз, без вопросов подала все требуемые блюда и поспешила слиться с окружающей обстановкой.

— Дамы, у вас свободно?

И что за псих тут объявился? Мы вдвоем смерили подошедшего подозрительными взглядами. Молодой, довольно симпатичный, высокий… Эй, парень, где-то я тебя видела. И твои темно-синие глаза мне тоже знакомы.

— Занято, — буркнула раздраженно Сурина и вернулась к еде.

— Жаль, — блеснул белоснежной улыбкой так и не опознанный мной тип и нахально уселся на свободный стул.

Вампирша поперхнулась чаем, медленно отодвинула от себя тарелку с плохо прожаренным бифштексом и чуть слышно зарычала:

— Слух проверить не хочешь? Сказано же: занято!

— Неужели? А мне показалось, что две такие милые барышни просто нуждаются в моем обществе.

Так, по-моему, кто-то нарывается… Но высказаться я не успела — смертничек вдруг повернулся ко мне:

— Позволит ли благородная дама пригласить ее на свидание этим вечером?

Челюсти с грохотом отпали у нас обеих. И пока моя сопровождающая обдумывала сказанное, я изумленно выдавила:

— Ты???

— Именно, — ласково и как-то нежно улыбнулся мне неожиданный кавалер. — Вчера на лестнице — я. И волком был тоже я.

Волком??? Так вот откуда я его знаю!!! Тот самый оборотень, которого я «лечила» от головной боли и который потом обслюнявил меня с головы до ног!

— Двенадцатый этаж. Тролли и гоблины с множеством ранений разной степени тяжести, — безэмоциональный голос сирин заставил мою «начальницу» выпасть из раздумий. Подорвавшись из-за стола, она раздраженно рыкнула мне: «Бегом», проследила, как я неуклюже встаю со стула, зашипела что-то нечленораздельное, схватила меня за руку и потащила на выход.

Двенадцатый этаж. Щаз. Я к восьмому уже легла грудью на перила и храбро решила умереть на месте. Причем возможность оторвать собственную конечность, так и находившуюся в клещах у вампирши, меня уже не смущала. Идти дальше я физически не могла. Сурина поминала всеми известными ей словами мою семью и дальних предков, а я тщетно пыталась выровнять дыхание.

На нужный этаж вползло мое полностью разбитое тело. Причем к тому времени большинство пациентов уже получили необходимую медицинскую помощь.

Небольшая группка оставшихся больных активно разбиралась кучей сновавших везде врачей. Ни на меня, ни на мой «хвостик» внимания никто не обращал. И слава богу. Может, пронесет, и я тихо постою в уголочке… Прикинусь ветошью…

Не пронесло.

— А вот и новенькая, — Аринор, тот самый тролль, из молодежной компашки, махнул мне лапищей из ближайшей палаты. — Заходи. Посмотришь, поучишься.

Мы с раненым мужиком, таким же огромным и зеленым, как и его врач, скептически уставились друг на друга.

— Она человек!

— Артор, с каких пор ты стал расистом? Заходи, Инка. Нужно же тебе практиковаться.

Ладно, тихонько переступила порог, встала возле двери.

— Инка? Та самая человечка, что чуть не угробила ведьму и послала лесом домового?

О, я смотрю, я уже звезда…

— Угу, — тролль-врач наконец-то закончил с перевязкой и повернулся ко мне. — Кто сегодня с тобой ходит? Сури?

Я только кивнула. Со мной ходит. Охраняет. Блин, стыдно. Взрослая баба, а нуждается в няньке.

— Отлично. Значит, завтра моя очередь.

Счастье-то какое. А эта зеленая гора, которая пациент, сидит и лыбится. Смешно. Очень.

Сурина:

В стародавние благословенные времена, когда эта многотонная туша еще не появилась в нашей тихой и славной больнице, мы с народом поспорили, кто из нас, дошедших до ординатуры нелюдей, станет известным врачом, или хотя бы прославится, быстрей других. Естественно, каждый голосовал за себя, но я в тайне верила, что нас с оборотнем и гнома с эльфийкой в два счета обойдут тролль или леший. Было что-то бесшабашное в манере поведения этих двоих. Наивная. Похоже, самой известной вскоре стану именно я. По крайней мере, шарахаются от меня уже сейчас, безошибочно распознавая среди остальных врачей и стремительно удаляясь в противоположную сторону при моем приближении.

— Они что, издеваются??? Я только дверь открыла и в палату зашла, еще спросить ничего не успела, а эти дурные эльфийки тут же бросились врассыпную!!!

— Ты на себя в зеркало давно любовалась? — Жур. Умник. Придушу. Выпью. И жалеть не буду.

— М-да. Ну если ты на них смотрела так же, как сейчас на меня, то чему удивляться…

— Р-р-р…

— Сури, ты вообще ночью хоть час спала? Нет? Судя по твоим красным глазам, ты и эту ночь бодрствовала. Неужели такое тяжелое дежурство выпало?

— Тут, думаю, дело не в дежурстве…

— Правда? А в чем тогда? Чем еще можно заниматься в ординаторской? Да еще и ночью?