—Прочитали целую лекцию, в жизни таких людей, как Семенов, не бывает, он у вас получился книжным героем.

—Книжный говоришь?! Запомни свои слова, через некоторое время ты их возьмешь обратно: Семенов еще скажет свое слово,— кладя папку на край стола.— По фирме «Алур» есть что нового, или у них все также бизнес и ничего личного?

—Хозяева решают, как спрятать в оффшорах деньги, те, что от налогов увели. Их действия на уголовное дело не тянет, а вот нервы потрепать мы им можем. И деньги останутся в стране, если успеем подсуетиться. Сейчас деньги на лошадиной повозке не возят, клик мыши — и они улетят в любой конец мира.

—Занеси мне на них материал. Доложу начальнику, без его отмашки совать нос в стратегический объект простым чекистам категорически запрещено. Москве виднее, может, оффшорные деньги предназначены для финансирования наших резидентов. Вижу по твоей ухмылке, моим словам не веришь. И правильно делаешь, нас это не касается — меньше знаешь, лучше спишь. И держи руку на пульсе по мусорному олигарху, всю его компанию возьмем с поличным. Не упустить бы момент, а то обскачут они нас. Все завязано на твоей службе прослушки, оперативных подходов к ним нет. Завербовать агента из их круга — задача невыполнимая, люди небедные, на деньги не ведутся…

Семенов, открыв дверь своей квартиры, встречая Ермакова, увидел под его глазом синяк, пошутил:

—Ты хоть бы предупредил, что тебе фонарей навешали, я бы надел солнцезащитные очки.

—Что глаза слепит?! Как будто ты сам их не носил. На тренировке удар пропустил, но уже проходит, а то светил дальним светом,— потрогав синяк пальцами.— Возьми пакет,— подавая ему.— Тебе купил жигулевского, себе бархатного, я сейчас, как женщина, перешел на темное пиво. Надену юбку и буду по городу наяривать, зашарю за дурачка, может, быстрее спишут со службы, все равно до пенсии не дадут доработать, подставят,— говорил, снимая обувь.— Ты грозился рыбкой вяленой угостить или порожняк прогнал? Я к пиву не купил ничего солёненького!

—Проходи на балкон, там у меня писательское место. Хемингуэй черпал свои сюжеты в море, ловя рыбу. Я, в отличие от него, выбрал балкон восьмого этажа. «Мне сверху видно все, ты так и знай»,— пропел песню из советского фильма про летчиков.— Руки сходи, помой, а то в дом корону занесешь, мне это не надо!

—Ты что введешься на пропаганду здравоохранения?! Давай с этим заканчивай, а то пить пиво с тобой не буду. Мне и своего окружения с кукушками в голове хватает, все укололись вакцинами, еще в придачу таблетки пьют горстями. В твои молодые годы опера кроме водки и пива других названий «лекарств» и незнали!

Ермаков, помыв в ванне руки, прошел на балкон, Семенов уже разложил газету на стол, из пакета выкладывал вяленого карася.

—Садись в мое кресло, а я на табуретку,— сказал хозяин квартиры.— Сейчас стаканы принесу.

Вернулся, держа в руках два фужера:

—Боевые!— восторженно назвал их. На них красовалась красными буквами надпись «НаБерлин».— Прикинь, в войну бойцам Красной Армии из тыла женщины высылали в подарок кисеты для табака с этой надписью. У моего покойного деда такой же был, так коммерсанты быстро смекнули, налепили святые слова на пивные кружки. Везде ищут выгоду. К чему это тебе говорю — о мотиве убийства судьи,— открыл бутылку с жигулевским пивом, налил себе в кружку.— Что сидишь как неродной, наливай свое блатное бархатное! Вовремя ты ко мне зашел, глянь во двор,— Семенов держа кружку в руке, смотрел в окно.— Видишь, собачник идет к клумбе? Его шавка сейчас в неё оправится. Одной рукой медленно положит в пакет от нее кучу, а второй закопает в песок закладку для наркоманов. Если нам повезет, то увидим, кто ее заберет.

Хозяин собаки подвел ее к клумбе, как говорил Семёнов, она в нее оправилась. Собачник наклонился, из носка что-то вынул и закопал в песок, воткнув в этом месте ветку.

—А я думал, ты надо мной прикалывался на счет фээсбэшника, когда звонил ночью. Бинокль у тебя есть?— оживленно спросил.

—Ты что слепой? А насчет фейса я приукрасил для красного словца! За собачником месяца полтора наблюдаю. Видишь, в сторонке припаркован газон с надписью на будке «Гидрометрическая», эта наружка по наркоманам работает, вычисляет покупателей. Недолго им осталось подсчитывать барыши, скоро их опера нахлобучат, если большие начальники им дадут команду. Начальники денег подзаработают, а напоследок и негрех сдать своего же наркосбытчика. Для них одним меньше, одним больше — роли не играет. По городу вот таких «любителей» собачек сотни. Давай оставим эту мерзопакостную тему, лучше о делах наших скорбных покалякаем,— высказал фразу из фильма «Место встречи изменить нельзя».— На трезвую голову оно как-то надежнее. Включу тебе одну аудиозапись — Битлз отдыхает! Мне ее журналист Андреева сегодня передала, она из URA.RU. Знаешь ты ее или нет — не важно, но девка попала в жир ногами, ну, и я по простоте своей души с ней за компанию. Интуиция меня никогда не подводила, вот сейчас и тебя тяну в болото. Тебе по должности там положено быть, а я на пенсии, мне это не надо! Пытаюсь держать хвост трубой, мозгами понимаю, что силы не те, что были раньше, так нет, рвусь в атаку с одним патроном!

Семенов сходил в комнату, принес ноутбук, вставил в гнездо флэшку, включил звук. Слушая запись, смотрел наЕрмакова, он молчал:

—Начальник бандитского отдела, ты что молчишь? Уже видишь себя с орденом на груди — раскрыл громкое преступление! Выбрось дурные мысли из головы и наэто есть веские причины. После твоего полуночного звонка еле дотянул до утра, ты мне дозу наркотика вкатил, ноги в руки и бегом к смотрящему Титу, завалился прямо к нему в офис. Думаю, что тянуть время, все равно встречи с ним не избежать, если он через тебя передал мне воровской привет, значит, ему от меня что-то надо! Буду краток, при разговоре он по-тихому сдал человека, который был заинтересован в убийстве судьи. Тебе знаком Быков? Он директор завода, а посовместительству депутат областной Думы. Тит — его крыша. Человек в городе медийный, затесался между всеми. Слово нехорошее на язык напрашивается, но всвоем доме матерки не произношу. На записи голос Тита, а вот с кем он разговаривал — вопрос. Могу доехать доТита и напрямую спросить, кто был его собеседником, так он предъявит сдать того человека, кто мне предоставил запись. В моем возрасте врать неприлично, и запись как бы вещественное доказательство, если она не склеена на компьютере. Я вот валенок как программист, и то на ноутбуке научился звук на видео накладывать, делая рекламу для своих книг. А специалисту смонтировать аудиозапись — раз плюнуть, смастерит, так что я признаюсь в убийстве Кеннеди!

—Кеннеди убили, когда ты еще под стол пешком ходил. Я тебе и без эксперта скажу, кто был собеседником Тита — Быков и был. Сегодня мои ребята побеседовали с женой покойного, Быков подарил молодоженам коробку с большими деньгами. Вслух боюсь назвать сумму, а то у тебя сердце от зависти разорвется. Посторонние люди не дарят дорогие подарки. На мою свадьбу друзья подарили холодильник «Бирюса», по тем временам — «Феррари»! Встает вопрос: зачем Быкову травить судью, если деньги подарил в качестве взятки? Нет резона. Думаю, подстелил под себя соломку, готовя алиби: договор с судьей исполнил. Менты, идите вы все лесом! Но все как-то гладко складывается, события быстро развиваются, я говорю на счет записи, подкинутой журналисту. Серьезный человек бросил нам в лицо перчатку, и я думаю, он из органов. У жуликов мозгов не хватит просчитать на два шага вперед. Все свои мерзопакостные дела делают тяп-ляп: киллеру прикажут, тот как дурачок винтовку в руки и наамбразуру! Если ему повезет, опера его возьмут с поличным — останется живым! Не успеет от оперов смыться, его труп с прострелянной головой сгниет на дне реки. Заказчик, если он здравый человек, никогда не оставляет в живых исполнителя. Классику преступления еще никто не отменял.