— Не буду их перебивать, — он спокойно уставился на лесную тропу, — Прямо не терпится потолковать с «говорящим идолом».. — окинув взглядом меня и Ичиро, держащих молчание, Карп добавил: — Чего вы такие кислые? Собачку жалко?…

— А вам не жалко, дядя Рэн?

— Умри она, может за чистоту кармы бы побеспокоился… А так — зачем печалится?

— Вот кому-кому, а не тебе о чистоте кармы думать, — отрезала я.

— Что-то не так?

— Да дурак ты просто…

— ?…

— Столько от тебя слышно о карме, обете и другой чепухе, а на деле что? Ты отказываешься от того, чего хочешь. Нельзя прийти к просветлению, находясь в постоянном вожделении.

— … — монах лишь удивлённо смотрел.

— Твоё «просветление» и рисинки не стоит… Постоянно себя ограничиваешь — то ему нельзя, это ему нельзя. «Отказаться» не значит запрещать себе желаемое, а, скорее, напрочь прекратить чувствовать влечение.

— Когда ты у нас стала знающейся по буддизму?

— Я так думаю.

— …Вполне в твоём стиле.

— Это ещё не говоря о том, скольких ты убил по приказу господина.

— Хм, — Карп сначала помрачнел, а потом его губы скривились в лучистой усмешке, — Надеюсь, стану хоть сосновой шишкой на берегу моря! Куда моей грязной душонке к Небожителям..

— Дядя Рэн не унывает! — вслед за кётаем улыбнулся и малой, — Тоже так хочу.

— Несмотря на всё, — продолжила я, — Всегда остаётся шанс очистить карму… Понятное дело, у такого как ты ничего не получится, но всё-таки…

— Ого! А кто-то у нас покраснел!

— Где? — Ичиро уставился на меня.

Отвернулась.

— Я тебя услышал, — хитро заключил Карп.

— О! Мама, дядя Рэн, это и есть говорящий идол? — Ичиро подбежал к старому истукану, покрытому инеем и сколами от старости, — Страшный!

— Хм, — Рэн заинтересовано обогнул Хатимана взглядом, и приложил ухо к его рту, — Говорящий!

— Чего?

Я повторила за Карпом.

— Убей… меня… — скрипучий шёпот, — Убей…

— Занимательно, — он встал в боевую позу и набрал полные лёгкие воздуха, — Коль просите! — кулак полетел вперёд — голова Хатимана покатилась по снегу, — Фу-у-ух…

— И силищи у вас!

— Не умолкает, — подобрав отбитую деревяшку, заключил монах.

— Предмет же одухотворённый, — вмешалась я, — Может надо отдать его «тело» стихии и душа отойдёт следом?

— Сожжём бедного идола!

— Что он просит, дядя Рэн?

— Смерти.

— А почему?

— Ну, для могами характерно искать владельцев, которые их бросили, проблема только в том, что за сто лет любой хозяин два раза успеет переродиться.

— Идолу было настолько грустно, что он начал посылать людям сны с просьбой проведать его? — наивно протараторил Ичиро.

— Нечто в этом роде. Конкретного человека он априори бы не нашёл.

— И китаец тот, получается, выдумщик…

— Ха-ха! Именно!

— А я говорила — он только воспользовался бедой деревенских.

— Ты у нас, как всегда, сама проницательность, Йуруши-тян!

— Помолчи и делай свою работу.

Пф-ф-ф… и о каких разбирательствах говорил Хоккори? Идол ожил с просьбой отпустить его душу, а китаец-пьянчуга выкрутил всё в свою сторону, местные, тоже «умны», поверили.

Деревня дураков.

Рэн, заручившись помощью малого, принялся раскладывать сухие ветки вокруг истукана, пока я спокойно прислонилась к дереву. Наблюдая за их потугами, невольно задумываешься, что больно у нашего монаха мало опыта в похоронных делах, хотя… монахи же разные бывают, наш Карп, вот, боевой — ишь как ловко голову сбил Хатиману.

Несколько минут приготовлений — идол вспыхивает, а Рэн, сложив руки, начинает читать сутру:

— Дорогая душа, ты освобождена от физического тела, но ты по-прежнему жива. Ты перенеслась в другой мир, но твоё существование продолжается…

Ветви деревьев заскрипели от сквозняка.

Вихрем подымается снег.

Вьюга неспеша поглотила поляну, сутра Карпа стала едва слышной, а Ичиро вцепился в меня, скуля:

— Что происходит, мама?…

— Сейчас узнаем.

— Горесть не отпускает тебя, дорогая душа… — проговорил монах, кивнув нашу сторону.

Чёрный дым, редкими ручейками, пополз землёй.

Из тьмы возник громадный змей.

— Мама! — прищурившись от страха, мальчик прижался ещё сильнее.

— Ты теперь свободна от страданий, от боли и ограничений… — Рэн тараторил всё быстрее.

Выпученные глаза, цвета жёлтой камелии, висящий язык, обглоданный самой зимой, сгнившее тело, кости наружу, и невыносимый гнилостный запах — внутри его чрева словно разлагаются сотни душ.

— Ну и урод..

Раскрыв пасть, он бросился на свою главную опасность — Карпа. Нужно прикрыть. Сверкнуло лезвие. Перепуганный Ичиро не успевает моргнуть — я уже сдерживаю ряд дырявых клыков. Ещё взмах — нижняя челюсть демона свободной свисает.

Свист!

Отлетаю к малому — тварь ударила хвостом.

Его цель — я.

— Ты теперь находишься в мире без горестей, где ты сможешь обрести покой и счастье…

— Света больше — меня меньше, — проклекотал змей.

— Фу-у-ух… мне сейчас не до загадок… — процедила, встав в защитную стойку.

Демон, мутно стрельнув взглядом, отсёк:

— Неверно.

Только он договорил, как из моей глотки поползло нечто склизкое — рыба! Схватившись за живот я вырыгнула больше десятка водных тварей, оставляющих мерзотный привкус и царапающих плавниками горло.

— Не бойся, дорогая душа…

— … — не успела броситься с матершиной, как Ичиро закрыл мне рот, жестом показывая, что говорить больше не стоит.

— Тс-с-с…

Тварь! Скотина! Блядь!

Долго ещё??

— Я рождаюсь во тьме — умираю в свете, — продолжил демон.

— Свеча! — крикнул малой.

— Неверно.

Постояв, он схватился за живот и упал на колени.

— Ма-ма!.. По-мо… ги! — насекомые. Вместе со слюной из его рта полезли цикады, сороконожки, пауки, комары, жуки-носороги… — Мама! Мама! Мама!

Держись.

Рванула к змею. Свист — катана вонзается в хвост бестии, проходит вдоль туловища. Кровь фонтаном. Лезвие останавливается у шеи.

— Ты будешь сопровождаться нашими молитвами…

— Получай!

Голова упала в ноги идолу.

— Неверно, — простонал демон.

— …И мы поможем тебе найти путь.

Наблюдая за тварями, что рвались из горла, Рэн только спокойно поклонился и произнёс:

— Луна.

— Верно.

— Кхе-кхе-кхе! Нельзя было… сразу?…

— А время на подумать?

— Какое, сук… Время на подумать!?

— Прощай, дорогая душа, — не обращая внимания на мои выкрики, Карп устремил взгляд на тело змея, которое, рассыпавшись прахом, унеслось порывом ветра, — Задание выполнено.

* * *

— Я больше никогда не смогу есть рыбу… — пробубнила я, опрокинув чарку с саке, — Мерзотное выдалось задание.

— Меня, кажись, комар за язык укусил! — широко раскрыв рот, сказал Ичиро, — Но мы в любом случае молодцы!

— Смотрите-ка, а малой не унывает! — вмешался Рэн, — Как тебе первая миссия?

— Крутая! Там и так и сяк! И туда и сюда! — размахивая боккеном, тараторил мальчик, — Вы очень сильные охотники!

— Иначе бы не носили титулы кётаев.

— Проклятие точно ушло? — неуверенно спросил владелец идзакаи.

— Точно-точно.

— Но Рэн таки останется у вас на пару дней, дабы убедиться в этом. Можете