Пока я готовила ужин из гостиной доносились сердитый голос Кай и оправдывающийся тон Пенелопы. Мне показалось, что он слишком строг с ней в её положении, но за ужином поняла, что Пенни палец в рот не клади. Было забавно наблюдать за их пикировкой. Они словно в пинг-понг играли. Пенелопа оказалось острой на язык. Пару раз её колкости прилетали в мою сторону, но Кай ловко их отбивал и возвращал обратно.

— Как раз пай-девочки тебе не хватало, — выдала она очередную реплику, косясь на меня.

— То, что у меня имя шекспировского героя, не значит, что моя жизнь должна напоминать трагикомедию. Я заслужил что-то хорошее.

Мы поужинали. Кай помог убрать со стола. Он открыл посудомойку, увидел грязную посуду и нахмурился.

— Пенни, я не прошу тебя браться за пылесос, но нажать две кнопки на посудомойке можно?!

— Не знала, что ты такой диктатор, — посмеиваясь сказала я, включая посудомоечную машину.

— Это не так. Я всегда готов идти на уступки, если условия в целом приемлемые.

— По-твоему отношения — это бартер?

— Это равноценное партнёрство, — он положил руки мне на талию и прижал к себе. — Я всегда готов выслушать претензии и встречные предложения.

— Я не умею вести переговоры, — я подняла голову и заглянула в глаза.

— Это не сложно, — улыбнулся Кай, целуя меня в висок.

Вечер закончился просмотром телевизора. Пенни продолжала изучающе на меня поглядывать, но от комментариев воздерживалась. Потом и во все потеряла интерес, пожелала спокойной ночи и удалилась в гостевую спальню.

Сон никак не желал приходить. Я посмотрела на спящего рядом Кая и выбралась из кровати. Я вышла на кухню выпить воды и застала Пенелопу со шприцом в руках.

— Ты в порядке?

— А похоже, что я в порядке? — огрызнулась она.

— Я разбужу Калиба.

— Не надо. Просто сделай мне укол.

— Я? Я не умею.

— А я не смогу попасть себе в зад, — она растянула губы в едкой улыбке.

Пенелопа переступила с ноги на ногу и скривилась. Я помыла руки и получила от неё шприц с набранным лекарством. Я вздохнула. Она повернулась спиной, приспустила штаны, оголяя ягодицу, и показала место для укола. Я выдохнула и, не без удовольствия, всадила иглу до упора. Надавила на поршень, впрыскивая лекарство. Пенелопа промычала что-то про мои кривые руки. А спустя несколько минут мы сидели и цедили зелёный чай. Я сама удивлялась абсурдности ситуации.

— Какой у тебя срок?

— 16 недель.

— Давно ты замужем?

— Три года. Я рада, что вы с Калибом помирились. Меньше всего мне хотелось видеть его несчастным. Я даже предложила самой тебе всё объяснить, но он ответил, что на пушечный выстрел к тебе не подпустит. Он любит тебя, Фокс.

— Можно личный вопрос?

— А до этого какие были? — она криво улыбнулась и снисходительно посмотрела на меня. — Задавай.

— Почему ты выбрала Бредли?

— Что сказать? Калиб слишком правильный. Слишком прагматичный и не склонен совершать необдуманные поступки. А у меня всегда была слабость на токсичных мужиков.

Я мысленно усмехнулась, когда вспомнила его недавнюю выходку.

— Мы познакомились с Калибом почти шесть лет назад. Уже тогда он казался мне взрослее, чем на самом деле. Всего на год старше меня, но его взгляды больше соответствовали серьёзному состоявшемуся человеку. Калиб строил планы на будущее, и я подсознательно ощущала, что в эти планы не вписываюсь. Он был слишком поглощён карьерой, а мне хотелось праздника. Мы находились в отношениях полтора года, и он привёл меня на званный ужин с семьёй. Там я увидела Бредли. И впервые узнала, что они браться по отцу. Я была знакома с Бредом раньше. Наши семьи общались в одних кругах, около него всегда вились девушки, и он не проявлял ко мне интереса. Но в тот вечер проговорили полночи, мне казалось, я встретила родственную душу. После мы с Калибом начали отдаляться, а наши встречи с Бредли стали чаще. С ним каждый день напоминал карнавал. По субботам мы выбирались в Теско, чтобы в прохлыдных и влажных от дождя сумерках участвовать в гонках. Не один час колесили по городу от «Бромли-бай-Боу» до «боро Гринвич». Устраивали вояж по пабам и клубам, возвращаясь только под утро.

— А как же Калиб?

— Я предложила на время расстаться. Он не возражал. А через месяц Бред сделал мне предложение. Я сказала Калибу, думала он будет отговаривать, а он просто меня отпустил и пожелал счастья. Я разозлилась на него. Как же я злилась. Прислала приглашение на свадьбу, но он не пришёл. Я решила, что так даже лучше. Не подозревала, что Бредли окажется настоящим чудовищем.

— Тебе понадобилось три года, чтобы это понять?

— Я поняла это через семь месяцев, когда он вынудил меня сделать аборт.

— Почему ты сразу от него не ушла?

— От таких как Бредли просто так не уходят. Около года назад мы с Калибом снова стали общаться… Бредли когда узнал взбесился. Он сломал мне нос и пару рёбер. Отслеживал мои передвижения, контролировал звонки. Пригрозил, что убьёт обоих, если увидит его рядом. После того, как я имела глупость поддастся порыву и снова уступить Калибу, решила, что будет лучше ненадолго уехать. Сказала Бредли, что мне нужно поправить здоровье и полетела в Эвиан — это известнейший минеральный курорт Франции на берегу Женевского озера. Там встретила отца своего ребёнка. Всё так стремительно случилось.

— А отец ребёнка?

— Он не знает. И никогда не узнает.

— Что за ночные посиделки? — прервал нас появившийся Кай. — Нам рано вставать, между прочим.

Я взяла со стола чашки, но Пенелопа остановила.

— Я сама уберу.

Она улыбнулась так тепло и естественно. Я больше не видела в ней стерву. Просто несчастную женщину, которая попала в сложную ситуацию. И окончательно убедилась, что ревновать здесь не к чему.

ГЛАВА 11

По мере того, как машина приближалась к офису, нервное напряжение нарастало. Я ерзала на сиденье и теребила ремешок сумки, боковым зрением поглядывая на Калиба. Тот как обычно был собран и сдержан. Он следил за дорогой, плавно поворачивая руль. Я прибывала в полной уверенности, что наш совместный приезд сегодня не останется незамеченным. Я пожалела, что не послушала Пенелопу и не осталась дома. Она преследовала свои интересы, но Кай особо не возражал. И всё же я понимала, что сколько бы не оттягивала неприятный момент, он всё равно случится. Рано или поздно мне придётся явиться на работу. Я не хочу, чтобы Кай считал меня законченной