— Кажется, он похудел, — пробормотал Ней, нагнувшись — из приоткрытого окна донесся требовательный кошачий ор — Сира выскочила на дорожку и требовательно мявкала, мешаясь по ногами ребенка.

Дей кивнул.

— Госпожа… прописала ему лечебное голодание и посадила на диету, сочла, что слишком толстый…

— Толстый? В каком месте он толстый⁈

— Не-изящный, — поморщившись отозвался Дэй. — Госпожа выразилась как «недостаточно изящный» для того, чтобы быть членом рода Фу, поэтому ему следует похудеть, но на самом деле… — менталист сделал паузу.

Ней поощрительно пошевелил пальцами.

— Устанавливает власть, очерчивает границы, учит подчинению, — процедил Дэй. — Проверяет границы терпимости.

— И как мальчик?

— Терпит, — уважительно отозвался Дэй. — Так же за время вашего отсутствия у Госпожи и… ребенка, произошел конфликт — леди лишила его еды и воды на день. Как я понял по воспоминаниям — у них произошло столкновение с госпожой Эло, и та запретила ему пить и есть со стола, пока он не выполнит её требования… После этого конфликт был исчерпан, но мальчик перестал разговаривать и есть. Демонстративно.

— И… что он ест.

— Сухари. Наладил отношения с кухней — просит то, что выкидывают, и… сушит сухари в саду.

— Он ест… сухари? — удивленно отозвался Нейер.

Дэй кивнул.

— Госпожа Эло запретила слугам выдавать еду сверх утвержденного рациона… мальчик нашел выход — то, что попадает в корзину на выброс больше едой не является… Он берет лепешки оттуда — кормить птиц.

— Причина конфликта?

— Недопонимание, — после длинной паузы пояснил Дей. — Госпожа установила следящий артефакт — серьгу, и дала полную свободу действий, так что можно отследить запись всех перемещений и интересов мальчика за эти дни. Данные диаграмм в пяти свитках на вашем столе.

Ней кивнул, наблюдая за ребенком.

— Также он пьет воду из заводи для полива растений и орошения сада. Ест вяленые персики — он нашел деревья, и — сухари.

Нейер молча приподнял бровь.

— Госпожа очень активно занималась ребенком в последние дни. Очень. Иногда слишком. Задержись мы у Сей ещё на декаду, она заморила бы его…Но… последние зимы госпожа вообще ни к чему не проявляла такого интереса. Ваше решение — оставить мальчика на попечение — оправдалось.

— Скажи лучше, что это первый раз за последние зимы, когда она проявляет интерес к чему-то ещё, кроме своих эликсиров и Сина.

— И вас, сир. Но я согласен, госпожа Эло, наконец — ожила.

— Надолго ли.

Нейер смотрел, как ребенок устроился на каменной скамье сада в тени, и развернул принесенный с собой свиток.

— Что говорят целители?

— Идет на поправку, но… питаться следует лучше. Я выборочно снял самые яркие воспоминания слуг за эти дни — готов предоставить отчет.

Нейер отмахнулся — позже.

— Отдай приказ, пусть ему хотя бы выдадут… молока. Немедленно. И вечером я жду его за общим столом.

Дэй поклонился.

* * *

Через десять мгновений

Нейер смотрел в окно, как служанка принесла ребенку пиалу. Мальчик что-то спросил, и, удовлетворившись ответом, понюхал и жадно сделал один глоток, облизнув губы.

Из кустов тут же вылетела Сира с требовательным мявком. И на траву высыпали три котенка, смешно переваливаясь на толстых коротких лапах.

— Их что, тоже не кормили?

— Кормили, конечно, — сварливо отозвался Дэй. — Все, как приказывали. Вы же лично согласовывали график питания этой… кошки.

Сира надрывалась. Вилась вокруг, то и дело, задевая хвостом колени мальчика. Котята требовательно пищали.

Мальчик встал на колени, поднял каждого, и потом отпихнув всех и загородив локтем, ткнул носом в миску самую маленькую кошечку.

Когда та наелась, взял следующего котенка, и потом третьего. Оставив Сире на донышке. Вытряс пустую миску, перевернул, и снова уселся на скамье, развернув свиток.

Котята развалились на траве рядом.

Дэй молчал. А потом выругался почти восхищенно.

Кошка не всегда брала даже у него…Полосатая тварь признавала только господина позволяя остальным — снисходительно — оказывать знаки внимания и так и быть — давать еду… но ребенок…

— Он кормит ее не в первый раз, — прищурившись постановил Нейер. — Узнай, пропадало ли что-то на кухне… если он воровал, даже чтобы накормить их… воры нам не нужны. И лучше, чтобы он это понял раньше, чем позже. И… пусть ему принесут ещё молока.

* * *

Двадцать мгновений спустя они молча наблюдали, как мальчик скормил половину — уже третьей пиалы — кошке, и только тогда, убедившись, что все сыты — в два глотка допил остатки и облизал губы.

— Любопытно… — пробормотал Нейер под нос. — Налицо явная потребность заботиться о ком-то… если это не игра на публику. Хотя… Сира ему доверяет… Вызови его ко мне.

— А отчеты, сир? Перемещения, интересы, рисунки — все это время он рисовал, я считаю любопытным…

— Позже, — отмахнулся Нейер. — Это все позже. Главное — насколько прижилась сила.

* * *

Шестьдесят мгновений спустя

Кабинет Главы Фу

Его вызвали к Главе сразу после скудного обеда, позволив умыться. Легкая чистая одежда не стесняла движений, но Коста страдал от жары и влажности. Южный климат был гораздо жарче островного, к которому он тоже привык не сразу.

Ему предложили сесть.

Коста оценил жест — не как равному, но и не как слуге, что-то между, как предложили бы человеку, статус которого ещё не определен.

Кабинет Главы почти не изменился — за исключением мелочей на столе, и цвета штор. Все осталось ровно таким, каким он видел в чужих воспоминаниях. Кроме большого резного кресла с жесткой спинкой, и седого мужчины, который раньше занимал стол. Сейчас кресла не было.

Господин, с которым им не повезло разделить воспоминания внизу, изучал его также пристально, как и Коста.

Высокий. Это он помнил ещё снизу. Сильные тренированные руки. Цвет волос…

Коста помедлил, изучая расцветку.

Ему пришлось бы смешать несколько цветов — черный, белый, синий, и даже фиолетовый, чтобы передать глубину оттенков.

Глаза — темные, как и у большинства южан. Чуть вытянутые к вискам. Пушистые черные ресницы. Ямочка на подбородке. Жесткая линия губ. Серьга, назначение которой Коста определить не смог — в мочке правого уха.

Простой серый домашний костюм без украшений, только толстая цепь, уходящая под ворот верхнего халата. И кольца. Все пальцы — каждый — из пальцев господина был унизан парой, а то и тройкой колец с желтыми камнями.

Длинное узкое лицо.

— Ты уже знаешь, что меня зовут Нейер, — представился господин-в-кресле. — Ко мне можно обращаться — Глава, господин, сир. Я — Глава рода Фу, и отвечаю за каждого, кто связан клятвой рода, или в ком течет кровь рода Фу… И теперь я отвечаю за тебя.

И потом долго рассматривал, переплетя пальцы.

Изучал. Молча.

Мгновение. Два. Три. Десять.

Коста выдержал взгляд спокойно.

Мастер любил играть в подобные игры. Иногда наставник Хо мог молчать полдня. Чем заканчивается подобная игра — Коста знал — если он хочет закончить, то должен отвести взгляд первым. Но заканчивать он не хотел, потому что ему было… хорошо.

Ощущение, которого он не знал ранее и не мог объяснить, накрыло его сразу после входа в кабинет. Обдав жаркой волной тепла, как будто горячий пустынный ветер ворвался в комнату… ворвался, опалил, и утих, оставив ровный жар.

Так зимой полыхала в их лавке печка. Ровно. Согревая теплом, но не обжигая.

И…в этом кабинете печкой был Господин, который сидел за столом прямо напротив него.

— Хорошо. Хорошо, что ты пришел в себя и уже чувствуешь себя лучше, — наконец прервал молчание Глава.

Коста моргнул, выныривая из внутренних ощущений.

— Ты знаешь, что произошло внизу?

— Ритуал, — ответил Коста очевидное после короткого молчания.

— Какой?

Коста пожал плечами.

— Создай шар силы, — скомандовал Глава, и Коста послушно выплел чары. Бело-голубой шарик, размером с яйцо, зажегся над ладонью.

— Как изменился цвет твоей силы?

— Белого раньше не было.

Господин удовлетворенно кивнул, щелкнул пальцами и над его ладонью расцвел белоснежный шар, размером с уличный бумажный фонарь.

— Отпусти привязку, — скомандовал он Косте, и тот повиновался. — Наблюдай.

Маленький шарик медленно поплыл к потолку, и в этот момент господин отпустил свой. Они начали неудержимо притягиваться друг к другу, встретились над столом, и вспыхнули так ярко, что Коста зажмурил на миг глаза.

Вспыхнули, сливаясь