К 1798 году С.Р. Воронцов сделал все, чтобы добиться разрешения английского правительства на вывоз «тамошних баранов». Из письма князя А.Б. Куракина он узнал, что в Тавриде организован «завод Испанских овец», и для него необходимы бараны из Англии как «привыкшие к холодному климату». Используя связи в аристократических английских кругах, Воронцов добился, чтобы проект, разрешающий вывоз баранов в Россию, был вынесен на обсуждение парламента [14]. После дебатов он получил одобрение. В том же году Семен Романович способствовал отправке из Англии «собрания ботанических растений», сделанного ботаником Фрезером по приказу императора [15].

Ввиду строжайшего запрета вывоза из Англии целого ряда машин и инструментов Воронцов просил Безбородко выслать в Лондон дополнительные шифры для «именования оных инструментов, кои на нашем языке изображены быть не могут». Он объяснял эту просьбу тем, что имеет возможность отправлять необходимые для Адмиралтейства механизмы, но в Лондоне об этом не должно быть известно [16]. Для получения «секретным образом» новейших механизмов посольство попросило Петербург передать в Лондон от 200 до 500 фунтов стерлингов. Одновременно предлагалось письма по этому вопросу не отправлять почтой, а только с курьером [17].

В конце апреля – начале мая 1799 года Петербург получил из Лондона записку о фабричном производстве в Англии. В частности, в ней говорилось, что в Манчестере «бумажные материи отпечатываются вновь изобретенным цилиндром, на котором вырезаны цветы и другие фигуры» [18]. Получая информацию о развитии английской промышленности, Воронцов был обеспокоен состоянием дел на российских фабриках. Он считал, что русское правительство нарушает интересы отечественного производства и неправильно действует в отношении иностранных мастеров. В одном из писем барону Васильеву (в январе 1800 года) Семен Романович выступал, по его словам, не как министр российский в Англии, а как «усердный и верный сын Отечества». Он считал, что за невыполнение долга следует наказывать фабрикантов и членов Мануфактур-коллегии, но, наказывая пять или шесть виновных, мы наносим вред мануфактурам целого государства. Нельзя отбирать пропитание у нескольких сот работников, так как разорятся и виноватые и безвинные [19].

Посол внимательно следил за социальной и экономической обстановкой в России. В своих письмах к Безбородко он не только сообщал о развитии русско-английских отношений, но и анализировал финансовую ситуацию в Отечестве. Его, к примеру, беспокоило, что в некоторых губерниях Российской империи смертность превышает рождаемость, наблюдается понижение доходов от винного производства, он предлагал «умножение ассигнаций» и т. д. [20].

С.Р. Воронцов умел самостоятельно мыслить и обладал независимым характером. Подобные качества в Петербурге не всем приходились по нраву. «На тебя сердятся, – писал в одном из писем Семену Романовичу П.В. Завадовский, – однако ж слышу, примечают, что ты здесь учить хочешь» [21].

Когда в 1792 году англичане решили отправить в Китай особую дипломатическую экспедицию, Семен Романович стал настаивать на отправке туда русской экстренной миссии. Он давал советы, какие подарки везти китайцам и кого назначить главою экспедиции. «Я ведь знаю, – толковал он брату Александру, – что у нас обыкновенно выбирают людей вовсе не с тем, чтобы ими двигать дело, а затем, чтобы двигать их самих, под вывескою дела». С.Р. Воронцов предлагал, например, включить в состав экспедиции А.Н. Радищева, сосланного в Сибирь за его книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», чтобы дать возможность проявить себя талантливому человеку. «Осуждение бедного Радищева безмерно огорчает меня. Какой приговор за неосторожную выходку и какое скудное облегчение приговора. Что же после этого оставалось бы сделать за преступление действительное и за явный бунт? Десятилетия ссылки в Сибирь хуже смерти для человека, имеющего детей, которых он вынужден или покинуть, или, взявши с собою, лишить воспитания и будущности. Эта мысль наводит ужас» [22]. Для самого Радищева и его семьи спасением стала дружба с А.Р. Воронцовым. Александр Романович способствовал смягчению приговора и отмене смертной казни, материально поддерживал писателя в годы ссылки, определил его сына в кадетский корпус, а дочерей – в Институт благородных девиц.

Воронцовы честно служили Екатерине Великой, потому что не могли бесчестно служить России. Но женщинам мало одного уважения, им нужно преклонение; великим женщинам оно необходимо вдвойне. А Воронцовы служили во благо и славу Отечества, не лебезя и не лукавя.

И.Б. Лампи-старший. Портрет императрицы Екатерины II

Позже Семен Романович напишет в автобиографии: «Могу заверить Вас честью, что я не огорчен жалким положением, в которое приведено мое семейство. Оно без всякой своей вины пало с высоты, на которой находилось при императрице Елисавете и в продолжении слишком кратковременного царствования Петра III. Это произошло вследствие несчастий, которых оно не навлекло себе, и следовательно, ни мне, ни моим детям, ни потомству их не придется краснеть. И лишь бы сын мой и дочь моя были благовоспитанны и честны (чего я надеюсь достигнуть, благодаря их добрым наклонностям и доброму нраву); это будет наилучшим наследством, какое я могу им оставить. Я видел очень богатых людей, всеми презираемых и не способных на какую-либо государственную службу. Я надеюсь, что этого не будет с моим сыном» [23].

«Образование для добродетели»

Дворянское воспитание – это прежде всего строго установленный старшим поколением стиль жизни. «Главное достоинство наставления детей, – считала Екатерина Великая, – состоять должно в любви к ближнему (не делай другому, чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям <…>» [1].

Семену Романовичу и Александру Романовичу Воронцовым, их ближайшему окружению была присуща твердая система взглядов. Она зиждилась на том, что монархическая власть незыблема; дворяне – посредники между верховной властью и народом; любые реформы не должны нарушать целостную систему государственной власти, обязаны учитывать историческое прошлое государства, его реальные потребности. Какими бы ни были личные воззрения на действия властей, истинный патриот должен служить Отечеству на любом поприще. Честное выполнение обязанностей, возложенных императором, – основа жизненной позиции. Успех в карьере есть своеобразная оценка принесенной пользы за время службы. Но ключевое понятие – честь, нравственная ответственность перед памятью предков и последующими поколениями.

К представителям семьи Воронцовых применима формула Монтескье – желание почестей при сохранении независимости от власти.

Все эти принципы были положены Семеном Романовичем Воронцовым в основу воспитания сына Михаила. В 1796 году он написал в автобиографии, что лучшее наследство, которое он может оставить своим детям, – это привить им понятие чести.