хотелось быть тенью отца, и он сознательно культивировал собственную на него непохожесть. Позднее пришло равновесие; Штаркман-младший внимательно выслушивает мнение Штаркмана-старшего. Это мнение часто бывает нелицеприятным, и молодой человек, привыкший к заслуженным похвалам (А.Н. Штаркман, как и его отец, – лауреат нескольких международных конкурсов), терпеливо выслушивает порицания, понимая, что они идут от большого музыканта, и что того, что говорит отец, ему не скажет никто. Завоевав в 1994 пятую премию на Десятом международном конкурсе имени Чайковского, Александр Штаркман хотел участвовать и в следующем, Одиннадцатом конкурсе 1998 года. Однако Наум Львович был против этого; он не считал нужным, чтобы молодой музыкант тратил ценное время на шлифовку конкурсной программы только для того, чтобы "поднять" достоинство премии. Он напоминал сыну слова Игумнова о том, что участвовать в конкурсе нужно только для того, чтобы получить первую премию, и считал, что в той, как он говорит, "игре цифр", которую представляет современный конкурс имени Чайковского, на первую премию у Александра – пианиста тонкого, не всегда рационального – шансов немного. Поэтому Штаркман-старший был очень рад, что Александр отказался от намерения участвовать в этом конкурсе. Сам он выступил на открытии конкурса: этот конкурс был юбилейным, оно проходил спустя сорок лет после первого, и Наум Штаркман своим выступлением открывал его как лауреат Первого конкурса имени Чайковского.

Затем Штаркман уехал на гастроли в Италию и пробыл там все время, пока длился конкурс. Вернувшись, он радовался тому, что ничего не знает про конкурс, про его неизбежные интриги… "Выступив на открытии конкурса, я улетел, сегодня вернулся, ничего не знаю, так хорошо, я очень рад", – иронизировал он, подчеркивая тем самым, что расстановка баллов и мест на конкурсе, пусть даже очень престижном, – не самое главное, не этим в конечном счете определяется ценность музыкантов.Тем не менее, конечно, Наум Львович интересуется молодыми лауреатами, понимая, что на большую сцену выходит новая плеяда музыкантов. Со скрипачом Николаем Саченко, получившим на Десятом конкурсе имени Чайковского первую премию, он уже выступал как партнер по ансамблю, исполнив вместе с ним в Большом зале московской консерватории Концерт Мендельсона для фортепиано, скрипки и камерного оркестра.

В его творческих планах – исполнение всех клавирных концертов Баха, в том числе двух концертов для трех клавиров и камерного оркестра и одного концерта для четырех клавиров с камерным оркестром. Эти концерты ему предстоит выучить заново, ранее он никогда их не играл. Кроме вновь выучиваемых концертов, в этом уникальном цикле будут исполнены концерты Баха f-moll, g-moll, d-moll, а также концерты для двух клавиров и камерного оркестра c-moll, C-Dur и c-moll. Цикл "Все клавирные концерты Баха" планируется провести в сезоне 1999-2000 гг. в Петербурге, в Большом зале филармонии. Известен уже партнер для двойных концертов – петербургский пианист Владимир Мищук. Еще два пианиста – будущих партнера – подбираются им сейчас.

Еще одно творческое увлечение Штаркмана в последнее время – исполнение авторских переложений для двух фортепиано симфонических произведений: "Симфонических танцев Рахманинова", "Болеро" и "Вальса" Равеля. Тяга к выходу за рамки традиционного, чисто фортепианного репертуара свидетельствует о постоянном росте художественных запросов пианиста. Известно, что многие выдающиеся инструменталисты именно в силу потребности выйти за рамки своего инструмента обращались к дирижированию (С. Рахманинов, Ф. Блуменфельд, Д. Ойстрах, М. Ростропович, М. Плетнев и другие). Иные артисты – можно назвать, к примеру, Г. Нейгауза и С. Рихтера – несмотря на любовь к симфоническому и оперному репертуару, были не в силах расстаться со своим инструментом и взять в руки дирижерскую палочку. Они находили выход в исполнении переложений оперной и симфонической музки (для Г.Г. Нейгауза, например, это было одним из любимых видов деятельности, которым он с увлечением занимался сам и рекомендовал его своим ученикам, в особенности самым одаренным). Н.Л. Штаркман явно принадлежит ко второй категории. Пианист "до мозга костей", и своей виртуозной природой, и воспитанием приспособленный к фортепиано, он не изменяет своему инструменту. И в то же время потребность уже не только пианиста, а музыканта общаться с более широким кругом литературы приводит его к новым видам музицирования. В этом он чувствует себя наследником Г.Г. Нейгауза.

Неожиданное для многих на первый взглад обращение пианиста к музыке для детей и о детях – также свидетельство пришедшей с годами мудрости. Музыкант не снисходит до детской музыки, а восходит к ней, справедливо считая эту сферу наиболее высокой и чистой. Это восхождение Штаркман начал еще своим приближением к Моцарту, о котором он не случайно говорит, что его музыку лучше всего исполняют дети. В исполнительском отношении музыка для детей и в особенности музыка о детях представляет собой сложнейший репертуар: "Детский уголок" Дебюсси, "Детские сцены" Шумана, "Лирические пьесы" Грига являют собой вершины фортепианной музыки. Исполнение же музыки, написанной для детей – например, "Альбома для юношества" Шумана, "Детского альбома" Чайковского, Концертино Шостаковича представляет для взрослого исполнителя едва ли не еще более сожную задачу. Недаром Штаркман позволил себе обратиться к этой теме в поздний период творчества. Его собственные рассуждения о простоте и непростоте исполнения, высказанные им применительно к музыке Моцарта, объясняют сложность, стоящую перед исполнителем, выносящим на сцену музыку, написанную специально для детей.

И наряду с этим – продолжающиеся концерты со сложным "по-взрослому" репертуаром. Сейчас в Программах Штаркмана – практически все произведения Шопена, Шумана, Шуберта, Чайковского; несмотря на расширение сферы своего творчества, он не изменяет "своим" авторам. Кроме того, пианист включает в репертуар любимые сонаты и концерты Бетховена, время от времени "погружается" в Моцарта, исполняет редко играемые сочинения Мендельсона, Сен-Санса и Пуленка; расширяет свой список импрессионистов, вновь и вновь обращается к музыке Рахманинова, Скрябина, Прокофьева, Шостаковича, Гершвина, других композиторов ХХ века. Его мастерство, интеллигентность и доброжелательность к партнерам привлекают к нему молодых музыкантов, выходящих на большую сцену. Среди них есть и "громкие" лауреаты – Штаркман ценит их достижения, если они подтверждаются искусством молодых исполнителей. Но партнерами Штаркмана могут быть и музыканты, не имеющие громкого имени: он оценивает коллег не по внешним признакам славы. Играть со Штаркманом сегодня – мечта многих молодых музыкантов – пианистов, скрипачей, виолончелистов, певцов; ему любят аккомпанироваь лучшие дирижеры России и мира.

И вновь – гастроли, концерты… Народный артист России, солист Московской государственной академической филармонии, профессор Наум Штаркман сегодня – один из корифеев мирового исполнительского искусства. Рецензенты отмечают в его искусстве такие качества, как естественность и поэтичность, глубину исполнительских замыслов, высочайшее мастерство, исключительное владение искусством звука. Но, наверное, самое важное среди многочисленных исполнительских достоинств Наума Штаркмана – его гуманное