Шрифт:
Закладка:
Леонтий Васильевич Дубельт
В «Былом и думах» А.И. Герцен писал о начальнике Третьего отделения Л.В. Дубельте: «Леонтий Васильевич – лицо оригинальное, он, наверное, умнее всего Третьего и всех трех отделений собственной канцелярии. Исхудалое лицо его… усталый взгляд, особенно рытвины на щеках и на лбу ясно свидетельствовали, что много страстей боролось в этой груди, прежде чем голубой мундир победил, или, вернее, накрыл все, что там было. Черты его имели что-то волчье и даже лисье, то есть выражали тонкую смышленость хищных зверей вместе с уклончивостью и заносчивостью. При всем этом он был всегда учтив».
По мнению А.И. Герцена, он сразу же раскусил лицемерие этого жандарма, умеющего скрывать свои чувства под маской учтивости и благосклонности. Они поняли друг друга. Недаром Дубельт выходил из себя при одном упоминании имени Герцена. В записках И.В. Селиванова отмечается, что «вслед за упоминанием им имени Герцена Дубельт вспыхнул, как порох, губы его затряслись, на них показалась пена.
– Герцен! – закричал он с неистовством. – У меня три тысячи десятин жалованного леса, и я не знаю такого гадкого дерева, на котором бы я его повесил».
Полагают, что именно Дубельт окончательно сформировал жандармский аппарат, создав оригинальный тип «благородного, учтивого и сентиментального жандарма», по отношению к которому общественное мнение стало довольно терпимым. С точки зрения многих, теперь даже рядовые жандармы являлись «цветом учтивости».
В столице всем было известно, что Дубельт проявлял интерес к литературе и пребывал в весьма дружественных отношениях с В.А. Жуковским, но одновременно довольно нелестно отзывался о прочих петербургских литераторах. В столичных литературных салонах пересказывалась знаменитая реплика, высказанная как-то шефом жандармов Л.В. Дубельтом в адрес писателей: «Всякий писатель есть медведь, которого следует держать на цепи и ни под каким предлогом с цепи не спускать, а не то сейчас же укусит!»
С годами шеф Третьего отделения все чаще связывает свою работу с литературными делами, ибо в своем ведомстве он считается одним из самых просвещенных. Особым объектом наблюдения среди литераторов считался А.С. Пушкин. Глава Третьего отделения относил его к наиболее опасным и вредным для общества неблагонадежным вольнодумцам. Поэта окружила целая армия агентов-наблюдателей из числа коллег по литературному цеху и явных агентов жандармского управления – цензоров. Дубельт, так же как и его предшественник Бенкендорф, невзлюбил поэта и не считал его поэзию полезной.
Уже после смерти А.С. Пушкина издатель Краевский вспоминал, как Дубельт выговаривал ему: «Что это, голубчик, вы затеяли, к чему у вас потянулся ряд неизданных сочинений Пушкина? Э-эх, голубчик, никому-то не нужен ваш Пушкин… Довольно этой дряни, сочинений-то вашего Пушкина при жизни его напечатано, чтобы продолжать и по смерти его отыскивать „неизданные“ его творения, да и печатать их! Нехорошо, любезнейший Андрей Александрович, нехорошо…»
В конце 1838 г. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии выехало из дома Таля на набережной реки Мойки и разместилось на набережной Фонтанки у Цепного моста (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 16). Дом этот сохранился в перестроенном виде до наших дней. В особняке же предпринимателя Христофора Таля до 1862 г. еще оставались корпус жандармов и Главная императорская контора. В 1839 г. генерал-майор Леонтий Васильевич Дубельт становится управляющим Третьего отделения с сохранением должности начальника штаба Корпуса жандармов. Он занял одну из главнейших должностей империи. Судьба была благосклонна к Дубельту. Он пережил всех своих соперников по службе и многих подопечных.
Уже на склоне лет Дубельт получает письмо от своей супруги Анны Николаевны из имения Рыскино. Она в восторге пишет: «…твое имя гремит по всей России, меня все любят и слушают в здешнем углу…» Кроме того, жена в апреле 1852 г. сообщает мужу: «Идут приготовления к браку сына Михаила с дочерью Александра Сергеевича Пушкина – Натальей
Александровной, живущей со своей матерью Натальей Николаевной и отчимом генералом Ланским».
К осени свадьба была уже решенным делом и даже одобрена самим императором. Сын главного российского жандарма женится на дочери поэта-вольнодумца. Родство с дочерью Пушкина не приводит Дубельтов к добру. Молодожены затевали неслыханные ссоры и сцены. Михаил Дубельт нещадно бил свою супругу и этот брак вскоре завершается разводом.
После смерти Николая I новый император Александр II назначает шефом жандармов князя Василия Долгорукова. Дубельт же возводится в чин полного генерала, увольняется в отставку и уезжает в свое имение. Его имя, еще совсем недавно повергавшее многих в трепет, постепенно забывается.
В начале 1880-х гг. наследники Христофора Таля и его вдовы разделили между собой огромный земельный участок, выходящий на левый берег реки Мойки и Гороховую улицу в непосредственной близости от Красного моста, на причитающиеся им наделы, и приступили к ремонтным работам некоторых зданий, к их надстройке коммерческими доходными этажами и сдаче отдельных строений в аренду.
Именно тогда богатый петербургский коммерсант А.В. Контан арендовал у одного из наследников Х. Таля дом № 58, ранее занимаемый Третьим отделением Е. И. В. Канцелярии, отремонтировал его и открыл в нем популярный ресторан «Контан».
Правда, просуществовал этот ресторан в стенах бывшей «центральной шпионской конторы» сравнительно недолго, и не в этом здании он стал знаменитым фешенебельным рестораном Санкт-Петербурга, вошедшим в четверку элитных заведений на Мойке, о которых с ностальгией вспоминали наши земляки в далекой эмиграции. У Николая Агнивцева в цикле стихов, объединенных названием «Блистательный Санкт-Петербург», есть такие строки:
«Кюба»! «Контан»! «Медведь»! «Донон»!
Чьи имена в шампанской пене
Взлетели в Невский небосклон
В своем сверкающем сплетенье!..
Набережная реки Мойки, 58
В 1885 г. у А.В. Контана закончился срок действия арендного договора, и хозяин не желал продлевать аренду старого дома Таля на новый срок, ибо собрался выгодно продать его богатому предпринимателю А. Жуэну, решившему возвести на престижном берегу Мойки высотный для того времени доходный дом.
Новый хозяин прибрежного участка А. Жуэн распорядился снести старый дом Х. Таля, а затем заказал городскому архитектору Р.Ф. Мельцеру проект нового доходного вместительного дома на красной линии левого берега реки.
В 1913 г. под надзором архитектора Р.Ф. Мельцера здесь возвели семиэтажный доходный дом № 58 в стиле модернизированной классики.
Три высоких проезда жилого дома специально предусмотрены проектом зодчего не только для транспорта, но и для обзора с набережной реки прекрасной панорамы озелененного
