— Срочно пришлите пять носилок с санитарами к центральному посту.

Одновременно со словами майора, в стене напротив возник дверной проем, ведущий в коридор с каменными стенами, тоже освещенный точечными светильниками. И младший лейтенант засуетился, помогая своим бойцам вытаскивать туда раненых бойцов и их пулеметы. Едва он вывел своих людей из того помещения, которое майор ГБ назвал центральным постом, как дверной проем исчез так же внезапно и беззвучно, как и возник. А с другого конца коридора послышался топот ног и почему-то немецкая речь. Вскоре выяснилось, что санитарами были пленные немцы, а руководила ими полная женщина, знающая их язык, но русская.

— Наталья Ивановна, медсестра, — представилась она. А затем сразу дала команду своим санитарам уносить раненых.

Выйдя из тоннеля следом за носилками, Владимир Рокотов окончательно понял, что эвакуировали их даже не внутрь танка, а сразу в какой-то центральный пост. Вот только, как такое возможно, младший лейтенант понятия не имел.

* * *

Майор люфтваффе Ульрих фон Гегенбах на этот раз торжествовал. Массированная атака и выход в пикирование с безопасной высоты, непростреливаемой скорострельными пушками русских великанов, как и грамотное распределение целей между эскадрильями, сыграли решающую роль. Да и выбор пятисоткилограммовых бомб оказался правильным решением. Хоть каждый из пикировщиков и взял всего по одной такой бомбе, но, в целом, бомбардировка, за счет количества самолетов, оказалась весьма эффективной. Пусть даже половина пилотов и промахивалась во время бомбометания. Но избранная тактика вела к победе.

Находясь на безопасной высоте в своем командирском самолете, фон Гегенбах уверенно руководил действиями пилотов. И он отлично видел, что против большого количества самолетов каменные чудовища бессильны. Они, конечно, сбивали некоторые самолеты, попадая в них или во время пикирования, или в момент набора высоты, но на этот раз немецкие пилоты действовали гораздо аккуратнее. Потому и потеряли в этом бою над берегом Сямозера всего три машины. А вот вражеским великанам досталось как следует. Тяжелые бомбы дробили их каменные конечности, вначале заставив упасть, а потом и добив их, обездвиженных и почти уже беспомощных.

Ульрих, не скрывая злорадства, с удовольствием наблюдал сверху, с безопасного расстояния, как под разрывами бомб каменные монстры внизу превращаются в самые обыкновенные куски гранита, которые больше не ходят и не стреляют, а просто лежат бесформенными каменными грудами на озерном берегу. Едва приземлившись на своем аэродроме, фон Гегенбах связался с командованием, отрапортовав о полной победе над тремя русскими каменными великанами. А потом тут же позвонил в расположение эсэсовцев, чтобы обрадовать Карла Шнитке и Вильгельма Шнайдера, что с чудовищами из гранита покончено.

Глава 9

— Ну, и что теперь будем делать? — спросил Николай Сомов у майора Михаила Синельникова, едва тот тоже выбрался из операторского кресла Живого Камня.

Синельников удивился вопросу:

— В каком смысле, Коля?

— В самом прямом, Миша. Какую нам дальше тактику боевых действий избрать, если у немцев полное господство в воздухе? Видел, как наших великанов они разделали? — конкретизировал подполковник.

— Так, не беда. Это же война. Боевую задачу мы выполнили. Ну, разрядились великаны быстрее, чем мы рассчитывали, вот и стали реакции замедленными под конец. Боевая нагрузка интенсивнее заряд камня расходовала. И все же, бойцов нашего пулеметного взвода мы эвакуировать сумели всех. А из Живого Камня новых великанов создадим. Ну, а ПВО усилим… — сказал майор.

Начальник полигона перебил Синельникова:

— Во-первых, Живой Камень жалко. Он же тоже живой, хоть и камень. Да и опасность, получается, для великанов все равно будет серьезной, если одновременно много самолетов на них налетит. Потому что каменные исполины оказались уязвимыми объектами для тяжелых бомб.

Михаил проговорил:

— Ну, знаешь ли, Коля, на войне, как на войне. Без потерь не обойтись. А Живой Камень, чтоб ты знал, обладает свойством собирать самого себя. Ты вот фильм «Терминатор-2» смотрел, где машина из жидкого металла Т-1000 притягивала к себе собственные составляющие даже после полного распада? Что-то подобное и наш Живой Камень умеет. Только механизм собирания частей несколько иной. Живой Камень способен проращивать себя, поглощая и активируя структуру обычных камней. Если энергии достаточно, то он способен присоединять к себе все новые скальные массивы. И потеря массы в три великана, которые выглядят для нас исполинами, для Живого Камня несущественна. Со временем, когда наш Камень прорастет к тем местам, где великаны погибли под бомбами, все их каменные части вновь будут включены в систему кремниевой жизни.

— Ты хочешь сказать, что Живой Камень растет, словно какое-нибудь растение? — удивленно спросил Сомов.

Синельников объяснил:

— Скорее, это напоминает врастание грибка плесени в пористую основу штукатурки. С той разницей, что прорастание идет очень быстро и изнутри, меняя саму каменную структуру на супермикроуровне и на уровне энергетики. Создаются бесчисленные электронные связи и транзисторные переходы. Короче говоря, если до включения в систему Живого Камня, до его прорастания в камень, скала была просто скалой, то после прорастания в нее Живого Камня, становится эта скала живой. Так что потери Живой Камень возместит. Не переживай, Коля. А что касается уязвимости гранитных объектов под бомбами, то тогда и все боевые корабли сюда же запиши, в уязвимые объекты. Вон, линкор «Марат» немцы тоже с таких же «лаптежников» прямо в Кронштадте разбомбили бомбами весом в тонну. Вернее, разбомбят 23-го сентября.

— Так еще почти неделя есть до того момента. Хорошо, что ты мне сейчас напомнил. Надо срочно передать в Ленинград через Васильева, чтобы линкор там не стоял у стенки, а маневрировал по акватории при налетах. Может, тогда и не попадут немецкие летчики так удачно, чтобы боезапас первой башни рванул. А если «Марат» целым останется, то и Ленинград оборонять чуть полегче будет, потому что двенадцать орудий главного калибра этого линкора наносят врагам неплохой урон, — сказал начальник полигона, вспомнив исторические, а теперь уже и актуальные подробности ведения боевых действий в сорок первом году.

Майор возразил:

— Первая бомбежка «Марата» уже состоялась. Шестнадцатого числа «лаптежники» массированно атаковали линкор, и, насколько помню, четыре бомбы в четверть тонны угодили в корабль. А еще и пушками его от Петергофа обстреляли немцы. Прилетело оттуда по линкору шестидюймовых снарядов с десяток, пока ответным огнем немецкую батарею моряки не подавили. На корме четвертую башню взрывами заклинило, да зенитные батареи побило вместе с расчетами.