с Долгоруким. И в конце помахав всем рукой сел в подъехавший бульдозер и заехал на нем во двор мэрии. Чиновники, постояв некоторое время, отвечая на вопросы журналистки, тоже разошлись, а полицейский звонко свистнув, закрутил жезлом, разрешил движение.

— Повезло. «Быстро сегодня, — сообщила стюардесса, — Вчера большое совещание было». Целый час простояли.

— То же значит, без перекрытия дороги не обходится. Как в старые времена, — пошутил Сидор. Но на это уже никто не обратил внимания, и кабриолет тронулся дальше. Но проехав до пересечения с Моховой, дорогу снова перекрыл регулировщик и под раздающейся вой сирены мимо пронесся эскорт мотоциклистов, сопровождающих огромны черный лимузин. Одновременно, немногочисленные прохожие, идущие на тротуарах, пассажиры и водители кабриолетов, стали махать руками в сторону проезжающего лимузина и кричать «Слава Предводителю. Многие лета». Особенно громко и радостно размахивала и кричала их стюардесса.

— Ну, что сидите? Вставайте, — вскочив с сиденья, строго произнес Бжезинский, одной рукой пытаясь приподнять Сидора, а второй, сняв свою синюю шляпу, и помахивая ее вслед лимузина.

— А что, собственно, происходит, — растерянно спросил Сидор, приподнимаясь следом.

— Это Сам Брет Пит едет. Нас снимают. Здесь везде камеры понатыканы, — зло прошипел Бжезинский и радостно закричал, расплываясь в улыбке, а активно размахивая шляпой, — Слава Предводителю!

В это время картеж свернул с Моховой и, проехав на Красную площадь, скрылся из виду.

— Куда это они интересно поехали, — вслух подумал Сидор.

— В мавзолей, — все еще раздраженно ответил Бжезинский.

— К Ленину, — удивился Сидор.

— К какому еще Ленину, — посмотрел на него выпученными глазами Бжезинский.

— А к кому?

— В мавзолее живет Сам Брет Пит, — благодушно произнесла стюардесса с сочувствием посмотрев на Сидор.

— А Ленин, где, — ничего не понимая, развел руками Сидор, — Вождь мирового пролетариата. Он же раньше там лежал, в мавзолее?

— Успокойтесь, — остановила его стюардесса, — Ваш Ленин как лежал, так и лежит в мавзолее. Только в другом, который перенесли на первый ярус жизненного пространства. А здесь под куполом, в этом скромном домике, проживает Сам Брет Пит.

В это время на Спасской башне ударили куранты, везде включились фонари освещения, а небо над куполом сразу потемнело.

— Все, десять часов, — с облегчением произнес Бжезинский, надевая шляпу, — На сегодня экскурсия закончена. Возвращаемся.

Минут через пятнадцать кабриолет, остановился перед небольшим двухэтажным особняком, в слабоосвещенном переулке.

— Ну, вот и приехали, — произнес Бжезинский, открывая дверь в подъезд, и кивнул головой Сидору, — Нам на второй этаж.

— Я думал у нее хоромы, — с скептически произнес Сидор, входя и оглядывая скромный интерьер подъезда.

— Не умничай. Такая квартира под куполом, стоит, как чугунный мост на первом уровне, — усмехнулся Бжезинский и стал подниматься вверх по скрипучим ступенькам.

Поднявшись на второй этаж, он нажал кнопку звонка, и дверь открыла радостно улыбающаяся Рыжая.

— Где вы были? Я уже стала беспокоиться, — пропуская их в тесную прихожую, поинтересовалась она.

— Как всегда, попали в пробку на проспекте Самого Брета Пита, — снимая плащ, ответил Бжезинский.

— Ну и как тебе город. Понравился? — поинтересовалась Рыжая, беря Сидора под руку и провожая его в комнату.

— Нет, — категорично произнес Сидор, — Кушкина, зачем-то убрали. Вместо него какой-то светильник красный поставили. Людей тоже нет. Раньше лучше было. Демократичней.

— Здесь никому не нужна эта твоя демократия, — назидательно произнес Бжезинский, — А если кому не хватает, пожалуйста переезжайте на первый ярус. Там ее в избытке.

— Все хватит на сегодня дебатов, — перебила его Рыжая, — Давайте, садитесь за стол. Ужинать будем. Сейчас из Метрополя заказ должны привезти.

В это же время в прихожей раздался звонок, — Вот уже и приехали. — Она подошла к двери и посмотрев в глазок, спросила: Вы, кто?

— Откройте, полиция, — раздался в ответ строгий голос.

— Что вам надо, — настороженно переспросила Рыжая.

— Нам поступила информация, что в вашем доме скрывается человек находящийся в розыске.

— У вас неверная информация. Здесь никого нет, — уверенно ответила Рыжая, и осторожно вернувшись в комнату, произнесла полушепотом, — Там полиция. Похоже, они за мной следили и видели, как вы зашли в дом.

— И что же теперь делать, — испуганно воскликнул Сидор.

— Тсс, — Рыжая, приложила палец к губам. — Пан Бжезинский тебя сейчас выведет по подземному ходу.

— А куда я его там спрячу, — возразил недовольно Бжезинский, — Вы же знаете. У нас везде под землей пропускная система.

— Вы его просто выведете из-под купола. Посадите в электричку, и пусть возвращается в свой Гудок, — произнесла Рыжая и строго посмотрела на Бжезинского.

— Как скажете, — вздохнул Бжезинский, вставая. И отодвинув тумбочку у стены, открыл незаметный люк в полу, — прошу вас пан Огинский.

В это время в прихожей раздался сильный стук в дверь и голос полицейского: Открывайте. Дом окружен. Сопротивление бесполезно.

— Все. Прощай мой милый, — махнула рукой Рыжая смахивая с щеки прокатившуюся слезу.

— А, что будет с вами, — с неподдельным сочувствием произнес Сидор.

— Да ничего они со мной не сделают. В худшем случае уволят с телевиденья, — пожала плечами Рыжая. — Впрочем, я и сама там больше работать не буду. Молодая, красивая. Деньги есть. Уеду в Польшу. Буду шоу вести по телевиденье. У них тоже свой Ответный удар имеется. Меня уже приглашали.

— Нам надо уходить, они сейчас сломают дверь, — нетерпеливо произнес Бжезинский.

— Прощайте, — Сидор махнул Рыжей рукой и, подойдя к лазу, спустился вслед за Бжезинским вниз по замурованным в стену чугунным скобам.

Они оказались в слабоосвещенном помещении с двумя металлическими дверями. Над одной дверью светился фонарь «вход». Бжезинский подошел к другой двери, и покрутив вентильную задвижку, со скрипом открыл створку.

— Проходите, — почему-то шепотом произнес он, пропуская вперед Сидора.

Из темноты пространства, за дверью, тянуло сладковатым запахом канализации и слышалось тихое журчание воды, — Быстрее, поторопил его Бжезинский. Сидор, пригнувшись, решительно шагнул в темноту и тут же дверь за ним с лязгом закрылась.

— Эй, вы что там, — испуганно повернулся он назад.

— Все. Дальше пойдешь сам, — раздался из-за двери глухой голос Бжезинского.

— Куда, — растерялся Сидор.

— Куда хочешь, — засмеялся в ответ поляк, — Хочешь в свой Гудок, хочешь еще куда.

— Я же дорогу не знаю, — взмолился Сидор.

— Найдешь, — ответил Бжезинский и, хлопнула другая дверь.

— Эй, — с надеждой крикнул он. Но не услышал никакого ответа. Тогда развернувшись, он увидел вдалеке мерцающий огонек и медленно, придерживаясь руками за сырые, бетонные стену побрел в направлении огней.

***

В освещенном круге света, от висящей на верху лампочки, на деревянном ящике, сидел средних лет мужчина в потертом синем бушлате. Рядом с мужчиной стояло несколько оцинкованных ведер, накрытых почему-то эмалированными крышками. Вдруг откуда-то сверху раздался звук открывающегося люка и свесился конец веревки с крючком. А потом кто-то