Шрифт:
Закладка:
— Няслаждайтесь, достопочтимый хозяин-мяу. Для меняу, честь обслуживать такого прелестного сира, мяу!
Поглядев на искренние глазки и ярко-белые волосы сотрудницы, я залпом опорожнил стакан и стиснул челюсти. Долбанная Эмбер опять оказалась права! Эти «мяу» достали меня за полсекунды... Надеюсь, хоть к лотку приучена.
Еще и ее увещевания, типа «забудь про водоросли, иначе между нами все кончено!». Вопрос с отравой она намерена решить с помощью группы авантюристов и дюжины золотых — половина с меня, другая с нее. Честно говоря, столько денег у меня нет. Можно, конечно, продать десяток серебряных подсвечников или еще чего, но...
Ну не справятся они! Дед бы да, дед бы без труда дошел до горного хребта, благо всю жизнь по северным лесам шарахался да тварей выжигал. Но он уже старый и одноногий. Авантюристы? Не уверен. Могут, конечно, но не уверен.
Поглядев, как кошатина начинает протирать стойку, излишне сильно наклоняясь и демонстрируя глубокий вырез на подтянутой груди, я наконец решился.
То ли два года в дороге не прошли даром, то ли и правда чувство вины доконало... А может, мне просто душно торчать в этом борделе в окружении похотливых женщин и ничего не делать, уповая на удачу.
Едва я распахнул дверь в княжеский кабинет, как на меня едва ли не накинулся Гена. К жалобам на деда, срамных баб и отсутствию тренировок, добавилась обида за то, что я вчера не взял его с собой до Перекрестного замка.
— Я оруженосец, сир! Приняв мою присягу, вы обязались обучать меня и дозволять вам служить! А с самого «Искупления Разорителя» я только и делаю, что снег чищу да коридоры подметаю!
Какого искупления? Опять эти местные и их нездоровая тяга к пафосным названиям... Просто осадой называть не судьба? Ладно, пофиг.
Я взял пацана за плечо и, оглядевшись, наклонился поближе:
— Отставить жалобы — сейчас рожаешь и тащишь сюда побольше шерстяных одеял потолще, да иголок покрепче. Будем спальники шить.
— Сир?
— В темпе давай! И чтобы тихо! По-любому Фальшивка и у нас информатора завела! А нам до обеда закончить надо. Потом еще жратву готовить.
Пацан нифига не понял, ибо был еще не в курсе про отраву в городских припасах, но его глаза все равно заблестели от предвкушения долгожданного приключения. Кучи трупов в лагере барона ему, похоже, не хватило.
Брать пацана с собой — так себе идея. Но глухие леса сами по себе опасная штука. Особенно зимой. Наступишь в кроличью норку под толщей снега, подвернешь ногу — и усе. Без чужой помощи ты уже хрен выползешь. Это я уж молчу, про необходимость нести ночные караулы — волков со счетов списывать не стоит. Как и разнообразных тварей... Кого еще с собой тащить? Рыжего сотника, который сожрет все сухпайки за один присест или левого авантюриста, который просто идиот?
Нет — уж лучше Гена. Ест мало, спит мало, болтает много. Последнее исправимо.
Проводив пацана взглядом, я зашел в кабинет и принялся выискивать на полках карту.
Может Эмбер на это намекала? Что я идиот, которому не сидится на месте? Впрочем, какая разница? Если бы я слушал все, что она говорит — весь город барон бы пожег.
Глава 7: И было у хрыча три сына...
Чихнув в сотый раз, я наконец не выдержал:
— Слышь, Гена, когда ты давал присягу в клоповнике, ты клялся защищать родину, верно?
— Именно так, сир. — виновато кивнул парень, утирая лицо от муки.
Тесная кладовая переполнялась густым серым туманом, от которого щипало в глазах и свербело в носу.
— Так вот, если ты снова порвешь еще хоть один мешок, то родине придется защищать тебя! Я ясно изъясняюсь?!
— Кристально, сир...
— И не «сиркай» мне тут! Мешок подставляй, пока все не рассыпал!
Не то, чтобы мне было жалко какой-то муки, но опасно же! Она ведь воспламеняется не сильно хуже пороха, а у меня фонарь масляной. Сгорим к чертям собачьим...
Закончив рассыпать серый порошок по кисетам, я всучил их парню:
— Тащи к остальному барахлу. А потом пергамент в библиотеке поищи.
На вопрос «зачем», я лишь отмахнулся. Сам потом увидит. Старый солдатский трюк, — подкладывать в котелок какую-нибудь целлофановую фигню. Пожрал, выкинул, забыл. В походе посуду нормально не помоешь, а рисковать словить жесткое расстройство желудка или отравление — так себе идея.
Пищевой пленки у местных, конечно, нет — зато есть пергамент. Не бог весть что, но сгодится. Забавно, наверно я буду первым придурком в этом мире, что воспользуется этой дорогой бумагой в качестве одноразовой посуды.
Ладно, спальники сшили, портянки заготовили, одежда, жратва, фляги... Надо бы карту поискать.
Пройдя через оживленный зал, заполненный на одну половину посетителями, а на другую — звоном кубков и девичьим хохотом, я приблизился к двери в княжеский кабинет. У самого входа, на одном из кресел у стены, тихо сидела незнакомая девушка. Завидев меня, она поспешно вскочила и низко поклонилась.
Истертое дорожное платье и стоптанные башмаки подсказывали, что она здесь не за развлечениями.
— Эм... Ты по поводу работы?
Видимо, в мой голос проникли нотки скепсиса, и девушка стыдливо спрятала глаза за темной, грубо остриженной челкой — от брови и до самых скул, через ее лицо тянулся рваный и едва заживший шрам. Будто тесаком приложили.
— Совершенно верно, м’лорд...
Судя по задрожавшей губе, бедолага уже догадалась, что я ей отвечу.
— Извини, но... — я почесал затылок и тщетно оглядел зал в поисках «менеджера». — У нас уже все должности закрыты.
Даже моих мозгов хватает понять — с такими шрамами в этом бизнесе делать нечего. Всех клиентов распугает. И Эмбер права — хватит титькой всех кормить, пытаясь заглушить свою гипертрофированную совесть. Ни к чему хорошему это не приводит. Тем более, я офицер, а не многодетная мать — пора бы уже соответствовать.
Открыв незапертую дверь я зашел в кабинет и приблизился к книжным полкам, выбирая подходящие рулоны пергамента. Желательно не заполненные, ибо не хочу схлопотать отравление из-за состава стойких чернил. Клей с железным купоросом — не самая здоровая приправа.
— М’лорд, я взываю о вашей щедрости! — темноволосая нищенка без спроса ворвалась в кабинет и начала канючить. — Я могу стирать, мыть, готовить, ублажать — я на все готова! Только умоляю вас, возьмите меня!
— В старом районе есть свой бордель,
