Первого сентября 44 года до н. э. состоялось заседание сената, на котором, по предложению Антония, было принято решение о том, чтобы ко всем общественным празднествам и молебнам прибавлялось теперь по одному дню в честь Гая Юлия Цезаря. Это стало важным шагом к обожествлению покойного диктатора. Цицерон отказался присутствовать на этом заседании, сославшись на недомогание. Антоний воспринял отказ Цицерона как личное оскорбление и в бешенстве публично пригрозил знаменитому оратору, что силой заставит его прийти на заседание или прикажет уничтожить его дом. Это были только слова, но, узнав о них, Цицерон оскорбился и пришел к выводу, что настало время вступить в открытую борьбу против Антония. В течение следующих нескольких месяцев Цицерон нападал на консула в сенате с разгромными речами — «филиппиками» (по образцу речей афинского оратора Демосфена против царя Филиппа Македонского), в которых обвинял его во многих, по большей части надуманных злодеяниях, издевался над ним, выставляя пьяницей и развратником. Первая «филиппика» Цицерона прозвучала в стенах сената уже 2 сентября. В ответных речах Антоний яростно защищался от нападок Цицерона, но не добился никакого эффекта, так как общественное мнение было на стороне прославленного оратора[148].

Поскольку сенат отвернулся от него, Марк Антоний понял, что столкновение с республиканцами неизбежно, и начал собирать войска. В октябре 44 года до н. э. к нему из Македонии должны были прибыть четыре легиона, и он отправился встречать их в Брундизий. Одновременно Октавиан тоже решил покинуть Рим и направился со своими соратниками в Кампанию вербовать ветеранов Цезаря и набирать армию[149].

Приехав в Брундизий, Антоний вступил в конфликт с прибывшими из Македонии легионами, так как ему не удалось договориться с ними о размере денежного вознаграждения. Лишь увеличив сумму оплаты, он избежал вооруженного восстания. Октавиану же, благодаря щедрым денежным раздачам, удалось навербовать около трех тысяч ветеранов Цезаря в Кампании[150].

Собрав свои легионы, Антоний двинулся к Риму. В этой критической ситуации Октавиан немедленно обратился к Цицерону, известив его о действиях Антония. Юноша буквально забрасывал письмами старого политика, спрашивая, что ему следует делать. Хотя Цицерон находился в замешательстве, он все же посоветовал Октавиану тоже повести армию на Рим. При этом Октавиан продолжал вербовать легионеров через собственных агентов, сделав своей военной ставкой город Арретий[151].

Октавиану удалось опередить Антония, и 10 ноября 44 года до н. э. он со своей новой армией первым вступил в столицу. На форуме Октавиан обратился с речью к ветеранам Цезаря, и попытался склонить их к борьбе против Антония. Однако большинство ветеранов не захотели откликнуться на этот призыв, желая его примирения с консулом, и юному полководцу пришлось покинуть Рим. Взбешенный поведением «дерзкого мальчишки» Октавиана, Антоний прибыл в столицу в конце ноября. Он намеревался немедленно выступить против зарвавшегося юноши в сенате и объявить его вне закона. Однако при входе в сенат ему донесли, что два его легиона перешли на сторону Октавиана. Не желая потерять оставшиеся войска, Антоний спешно оставил Рим и со своими легионами 28 ноября отправился в Цизальпинскую Галлию[152].

Децим Брут отказался подчиниться Антонию и передать ему провинцию. Собрав все свои легионы, он укрылся в хорошо укрепленном городе Мутина (современная Модена), который Антоний подверг осаде в декабре 44 года до н. э. Ситуация в Римской республике накалилась до предела. Западные римские провинции контролировали цезарианцы. Так, например, Лепиду подчинялись Нарбонская Галлия и Ближняя Испания, Азинию Поллиону — Дальняя Испания, Мунацию Планку — Трансальпинская Галлия[153]. Восточные же провинции захватили республиканцы: Марк Брут оккупировал Македонию, а Кассий активно завоевывал Сирию.

Чтобы продолжить борьбу против Антония, Октавиану необходима была не только армия, но и легальное положение. Ведь он продолжал оставаться частным лицом, фактически незаконно навербовавшим армию. 1 января 43 года до н. э. началось судьбоносное заседание сената, которое длилось три дня. Цицерон настоятельно требовал объявить Антония врагом отечества. Однако из-за противодействия сторонников Антония в сенате это предложение не прошло. Тем не менее, было решено отказать Антонию в передаче ему провинции Цизальпинская Галлия и одобрить все действия Децима Брута. Кроме того, Октавиан по предложению поддерживавшего его Цицерона получил сенаторское достоинство, был возведен в ранг пропретора и получил право на десять лет раньше срока добиваться высших магистратур[154]. Поскольку он приобрел официальные полномочия, его частная армия превратилась в государственную.

Кроме того, сенат решил отправить к Антонию посольство, чтобы уговорить его отказаться от Цизальпинской Галлии в обмен на Македонию. В феврале 43 года до н. э. с ним были проведены переговоры, которые, к сожалению, закончились безрезультатно. Тогда сенат официально послал на помощь Дециму Бруту армию под руководством консулов 43 года до н. э. Авла Гирция и Гая Вибия Пансы. Вместе с ними сенат отправил и Октавиана, который был вынужден передать несколько своих легионов под командование консулов[155]. Началась новая гражданская война.

Четырнадцатого апреля 43 года до н. э. состоялось первое сражение у Галльского Форума (современный Кастельфранко-Эмилия), недалеко от Мутины. Республиканские войска нанесли значительный урон армии Антония, но консул Панса получил смертельное ранение и вскоре умер. 21 апреля во втором сражении у Мутины Антоний потерпел сокрушительное поражение и с остатками армии отступил в Нарбонскую Галлию. Однако в бою погиб второй консул Авл Гирций, и Октавиан оказался единственным командующим большой республиканской армией[156].

В Риме республиканцы торжествовали победу. По решению сената Антоний был объявлен «врагом отечества», за Марком Брутом окончательно закреплялась провинция Македония, за Кассием — Сирия, а Сексту Помпею передавалось командование флотом. Децим Брут получил триумф, а Октавиан, к своему огорчению, — только овацию («малый триумф»). Сенат также предписал Октавиану передать свои войска Дециму Бруту, который должен был настигнуть и уничтожить отступавшие легионы Антония. Однако Октавиан был этим оскорблен и категорически отказался выполнять этот приказ, заявив, что его солдаты не желают служить убийце Цезаря. Октавиан прекрасно понимал, что теперь, когда Антоний повержен, сенат будет пытаться отстранить его от власти, лишить республиканской армии и уничтожить[157].

Двадцать девятого мая 43 года до н. э. Антоний с остатками своих легионов подошел к военному лагерю Лепида в Нарбонской Галлии. Он легко склонил его воинов на свою сторону, хотя Лепид и пытался противодействовать этому. В результате переговоров полководцы объединили свои легионы, и Антоний встал во главе достаточно большой армии. Легионеры Децима Брута, преследуемые Антонием, стали массово переходить на сторону цезарианцев, вследствие чего Децим был вынужден бежать из Галлии и по дороге был убит варварами по приказу Антония[158].

В этой ситуации сенат вновь задумал использовать легионы Октавиана против Антония и Лепида. Однако солдаты Октавиана отказались воевать с бывшими соратниками Юлия Цезаря. Понимая, что сенат мечтает избавиться от него, Октавиан решил пойти на переговоры с Антонием