- Можешь не трудиться, барон, - неожиданно на языке срединных королевств, произнёс тот. – Мне нечего тебе рассказать. Хотя ты всё равно мне, не поверишь.

Эдуард в удивлении отклонился назад и приподнял свои брови.

- Откуда ты так хорошо знаешь наш язык? - вернувшись в исходное положение, задал он вопрос пленнику.

Тот не стал отмалчиваться. Очевидно, понимая, что, если понадобится, из него вытянут всё что им нужно пытками. Юноша прекрасно понимал, что молчать бессмысленно.

- Меня зовут Кюрт. Моя мать была наложницей у моего отца, она родом из вашего королевства.

- Вот даже как? – неподдельно изумился Эдуард.

Но присмотревшись к юноше повнимательнее, согласился, что он не похож на кочевника, не совсем похож. Есть в нём черты присущие народам срединных земель.

- И как её звали?

Вопрос этот был задан небрежно, однако Кюрт уловил странную интонацию, царапнувшую его слух. В этом не было ничего удивительного, потому что для барона Милсона вопрос был не праздный. Он до сих пор не утратил надежды на то, что его двоюродная сестра много лет назад захваченная кочевниками жива. Единственная оставшаяся в живых родственница, о которой он хоть что-то знал и поэтому при каждом удобном случае пытался получить хотя бы какие-то крохи информации о её судьбе. Но год шёл за годом, и надежды становилось всё меньше и меньше.

- Джослин, её звали Джослин, - спокойно произнёс пленник. - Она научила меня всему, что я знаю о срединных землях, включая язык.

Эдуард напрягся. Рука сжалась в кулак, но этого Кюрт не заметил. Мужчина наклонился вперёд и задал вопрос, который пленник явно не ожидал услышать.

- Как она выглядит?

- Что? – в недоумении переспросил парень, подняв свой взгляд от пола и направив его прямо на барона.

В беседу вмешался стражник, который до сих пор стоял молча.

- Господин, - обращаясь к барону, произнёс он. – Может быть, мне стоит поучить эту степную собаку манерам.

И сделав шаг в сторону узника мужчина замахнулся на того рукой.

- Нет, - резко осадил его хозяин замка. – В этом нет необходимости. Он и так отвечает на все мои вопросы.

Стражник вернулся на место подле барона и замолк.

- Я спрашиваю тебя как она выглядела? – спокойно повторил свой вопрос барон, однако в душе его уже начале теплится надежда.

Пленник моргнул, затем задумался и наконец, заговорил.

- Мама, она…, - парень запнулся на этом слове. – Она часто улыбалась. У неё были очень милые ямочки на щеках и густые вьющиеся каштановые волосы ниже плеч.

Эдуард почувствовал, что ему не хватает воздуха, но для уверенности сведений было всё ещё недостаточно.

- У неё были шрамы на лице? – задал он вопрос и немного помедлив ещё один. – А глаза? Какого цвета были её глаза?

Кюрт не торопился отвечать. Он просто не понимал к чему эти расспросы о его матери.

- «Какое они имеют отношение к этому набегу?»

Парень не мог себе даже и представить, что от его ответов, возможно, зависит не только его жизнь, но и существует немалый шанс то, что он вполне возможно окажется на свободе. Когда он очнулся и понял, куда попал, то решил, что быстрая смерть лучший для него вариант, а потому отвечать на вопросы нужно честно. Впрочем, после вопроса барона о глазах его матери молчал он недолго.

- Вот здесь, - юноша указал пальцем на свою правую бровь, - был шрам рассекающий её пополам. А глаза? Глаза были как ваши, - на этот раз он указал на барона. – Зелёные. Только в её глазах были искорки в глубине.

Эдуард вскочил и, сделав пару шагов к решётке, что перекрывала вход в камеру, рванул ворот рубахи. Воздуха становилось всё меньше и меньше. Дышать стало, совсем тяжело.

- «Джослин - его любимая двоюродная сестра. Его весёлая Джослин, которая своим смехом могла прогнать мрачное настроение у собеседника, лишь улыбнувшись», - забились мысли в его голове.

И тут мужчину как ледяной водой окатило. Он замер и медленно обернувшись, спросил.

- Ты сказал: были? Ямочки на щеках…

- Она погибла прошлым летом, - ответил пленник.

- Как это случилось? Я хочу знать! Говори!

Парень облизал пересохшие губы. Ему не давали ни воды, ни еды, всё это время с момента как он пришёл в себя.

- Это был несчастный случай, она упала с лошади, когда та понесла. Видимо наступила на колючку, - всё так же тихо проговорил Кюрт.

Ему было тяжело вспоминать. Весть о смерти матери, а её он любил больше всех, была тяжёлым ударом. Тогда он ускакал далеко на север почти до самых гор. Ему не хотелось никого видеть. Боль утраты была невыносима.

Эдуард шёл по коридору замка и мысли его были все о двоюродной сестре. Рядом с ним шагал верный Хардин и с тревогой бросал взгляды на своего господина. Мужчины добрались до кабинета барона. По дороге туда Эдуард бросил одной из служанок встретившейся им в коридоре.

- Пусть принесут вина. Меня не беспокоить.

Та, поклонившись удалилась выполнять приказание.

Кабинет барона Милсона в замке.

Спустя полчаса.

В помещение с одним окном находились двое. Это был сам барон и его верный друг и по совместительству капитан замковой стражи Хардин Олири. Портьера на окне была задёрнута, и царил полумрак. Тут был стол заваленный, какими-то бумагами, пара стульев и небольшая банкетка на несколько мест у стены. Мужчины сидели на стульях по разные стороны стола и держали в руках по бокалу. На столе стояла початая бутылка редкого и крайне дорогого эльфийского вина.

- Налей мне ещё, - Эдуард протянул пустой бокал, и в него потекла рубиновая жидкость, - и себя не забудь.

Снова наступила тишина. Барон медленно перекатывал вино в бокале, смотря на неё рассеянным взглядом. Хардин сделал маленький глоток драгоценного напитка. Ему уже доводилось пробовать подобное вино в компании со своим господином.

- «Действительно изумительный напиток», - подумал он, ставя бокал на стол, и решился задать уточняющий вопрос. – Господин, вы уверены, что этот степняк не врёт? Чтобы выжить человек готов на многое. А уж соврать…

- Ты знаешь…, - задумчиво произнёс хозяин кабинета, ставя свой бокал, так и не сделав ни единого глотка. - Я тоже сперва так