— А что тут объяснять, Антон? — пожимаю плечами, вскинув подбородок. — Мне нравится Зверг. Я его хочу.

— Что ты сказала?!

— Что слышал.

— Ами… ты сейчас обидеть и разозлить меня пытаешься?

— Вовсе нет. Я правду говорю. И тебя я сюда позвала, чтобы ты наконец понял — с тобой я не буду.

— А с ним будешь? Он же тебя своей подстилкой сделает.

— Подстилкой я была для тебя, Антон. И ты вытер об меня ноги. А теперь я сама буду решать, как мне жить и с кем мне быть. А ты иди своей дорогой.

Его губы кривятся, он хватает меня за плечо и встряхивает.

— Не будь идиоткой! В себя приди!

— Не прощать тебя — мой самый умный поступок, так что убери свои руки.

Это еще самое малое, что тебя ждет, дорогой Антон. Я сделаю так, что тебе будет гораздо хуже, чем было мне, когда я узнала про твои измены.

— Я тебя понял, — усмехается парень, разжав пальцы и выпустив меня из своего захвата. — Хотел тебе кое-что рассказать, но не стану. Сама узнаешь и поплачешь еще, дура, мля.

* * *

Антон уходит. Понятия не имею, куда он направляется, но точно знаю, куда сейчас пойду я. И плевать, что он там хотел мне рассказать. Наверняка какой-нибудь очередной бред, чтобы вставить себя святым на фоне ужасного Максима Зверга.

— Ты ему все сказала? — кричит Лин мне на ухо.

Подруга подбежала сразу, как только Антон отошел от меня подальше.

— Ага.

— А Зверг что? Что он тебе говорил? И что будет дальше, дылдочка?

Я смотрю на подругу в упор и улыбаюсь.

— А дальше я получу того, кого мне сейчас действительно хочется. Подожди меня здесь.

Чмокнув ничего не понимающую Лин в щеку, поправляю декольте и иду к вип-кабинкам. Я точну помню, в какую из них зашел Максим. К ней и направляюсь. У меня еще есть шанс передумать, но к черту этот шанс. К черту здравомыслие, правильность и тому подобное. Не только я должна быть правильной. И если другие себе в этом отказывают временами, то почему бы и мне так не сделать, следуя исключительно зову желания?

Глубоко вздохнув, отодвигаю дверь вип-кабинки в сторону и делаю шаг.

— Ты что здесь делаешь? — рыкает на меня Максим, но я упрямо захожу внутрь и закрываю дверь за собой. Мы остаемся одни, отделенные от всего остального клуба тонкой стенкой и стеклянной дверцей.

— У меня есть к тебе разговор, — говорю дрожащим голосом и делаю еще несколько шагов вперед, приближаясь к мужчине, который вальяжно расселся на кожаном диване и не сводит с меня хищного взгляда. Он злится — я вижу, как желваки ходят на его скулах. Но кроме злости я ощущаю непреодолимую тягу между нами. От него ко мне и от меня к нему. Ее невозможно не заметить, потому что она буквально пронизывает воздух.

— Мы с тобой уже все обсудили. О чем еще говорить?

— Я хочу месяц. Месяц… с тобой.

— Месяц со мной, что?

— Все. Все, что захочешь, и все, что я захочу.

— Совсем с ума сошла? По-моему я уже предельно ясно дал понять, что мне неинтересно играть в твои игры. Ты хоть осознаешь, что именно предлагаешь? — рявкает мужчина, чуть подавшись корпусом вперед.

— Я осознаю.

— Нам не позволят.

— Что, — намеренно усмехаюсь, скривив губы, — моего отца боишься?

Усмешка бьет в цель, как и несколько минут назад на танцполе, потому что лицо Максима искажается от ярости.

— Я никого не боюсь.

— Раз не боишься, то у тебя нет причин отказывать мне. Или не нравлюсь?

— Нравишься. В этом можешь не сомневаться, — эти слова он произносит севшим голосом. Его взгляд жадно скользит по моему телу, пока не возвращается к глазам. — Молокососу своему решила отомстить? За то, что он тут шляется, пока ты верно ждешь его в своей Америке?

Я невольно вздрагиваю. Мне больно и обидно это слышать. Напоминание об изменах Антона режет по сердцу и вызывает целую бурю эмоций внутри. Да, Максим прав, я хочу отомстить. Но дело не только в мести. Мне нравится Зверг. Я никак не могу справиться с этим невероятным притяжением к нему, поэтому я действительно хочу этот месяц, прежде чем навсегда улечу в Америку, и мы больше никогда не увидимся.

— Даже если и так, тебе разве есть дело? Я предлагаю тебе себя. Об этом никто не узнает. Только ты и только я. И все твои желания, какими бы они ни были. Так, ты согласен?

В глубине синих глаз мужчины мелькает что-то страшное, отчего у меня начинают дрожать колени. Синева сгущается, становится глубже и темнее, как море во время шторма.

— Я согласен, — отвечает он тихо. — Тогда ты моя с этой минуты.

Резкий рывок, и я оказываюсь у него на коленях, а где-то подо мной звякает пряжка ремня.

9 глава

Амилия

Я не ожидаю, что события будут развиваться настолько стремительно. Предложив Максиму месяц вместе, я вовсе не думала, что он решит начать прямо сейчас, когда за тонкой стенкой вип-кабинки столько людей, громкая музыка, и Лин, ждущая моего возвращения.

Я никогда не позволяла себе быть столь откровенной и беспечной, но вот я сижу на коленях у мужчины, цепляюсь за его плечи и тяжело дышу, пока он медленно тянет юбку вверх, обнажая бедра. Губы Максима накрывают мои, его язык вторгается в мой рот, а пальцы жадно стискивают талию.

Глаза заволакивает пеленой от острых и запретных ощущений, что дарит мне Зверг. Может, завтра я пожалею. Может, пожалею через месяц, но сейчас мне не хочется останавливать его и убегать. Да и это было бы глупо — сначала просить его быть со мной и делать все, что ему хочется, а потом отталкивать. Я же именно этого хотела? Вот он мне это и дает.

Одна рука Максима ложится мне на затылок и сильно сдавливает, тянет на себя, он крепко меня целует как раз в тот миг, когда наши тела сливаются воедино. Его напористость и жесткость заставляет меня всхлипнуть от почти болезненных ощущений, которые довольно быстро стихают и трансформируются в наслаждение.

Я откидываю голову назад, прервав наш поцелуй и делаю глубокий жадный вдох.

Он занимается со мной любовью не так, как Антон. Все совсем иначе. Меня крутит в водовороте чувств, которых я никогда не