– Х-хорошо. Сейчас, Федечка, отдышусь немного – уж больно твоя песня хороша! Неужели так в жизни бывает?

«Бывает, черт побери!»

Я поднимаюсь с места, не давая себе шанса на раздумья. Варя послушно следует за мной. Мы оказываемся в темном коридоре, пахнущим подгоревшим супом и сигаретным дымом. Идем к единственному освещенному островку – площадке возле входа.

– Варь, как ты чувствуешь себя? – начинаю я сбивчиво.

– Хорошо все, Федечка. Говори уже, что ты хотел?

– Выходи за меня, Варь.

– Чего?! Ты пришел пошутить, Горностай?

– Нет, я серьезно. Будь моей женой. Я хочу взять ответственность за тебя и ребенка.

Вместо ответа Варька начинает громко смеяться…

Я и подумать не мог, что предложение о браке может вызвать такую реакцию. Она заливисто смеётся, утапливая в смехе остатки моего достоинства.

– Ой, не могу! Федька, ну ты насмешил! – Варя хлопает меня по плечу, как сморозившего глупость приятеля. Не знаю, почему – мне хочется остановить ее, выключить кнопку, запускающую странную и унизительную для меня реакцию девчонки. Дать пощёчину, чтобы осадить? Нет, ТАК я поступить не могу. А, может… поцеловать? Привлекаю Варьку к груди, беру ее смеющееся лицо в ладони и целую. Ловлю возмущённый вздох губами, смешивая наше дыхание воедино. В голове мутится от долгожданного ощущения сбывшегося желания – я так давно мечтал почувствовать вкус ее губ, нежность щёк под пальцами, укол острого язычка и биение заполошного, убегающего, как заяц, сердечка…

Варя сопротивляется моему напору, а я мечтаю продлить чудесное мгновение нашей случайной близости. Втягиваю ее нижнюю губу, посасывая ее, как леденец.

– Нет, Горностай, ты с ума сошёл! Отстань! – вскрикивает она и отталкивает меня. Утирает рот, брезгливо скривившись. Противно? Исключено – я знаю, что неплохо целуюсь. Во всяком случае, другие девушки никогда не жаловались. Но презрение, сверкнувшее в ее глазах, заставляет меня прикусить язык. Ей не нужны мои чувства, а мне не нужен ее отказ.

– Варь, прости… Я сегодня снова видел этого идиота Булавина. С очередной девушкой, которую он бессовестно охмурял. – Говорю, глубоко вздохнув.

– И что, ты решил спасти меня? Пожертвовать свободой ради приятельницы и чужого ребёнка? Целовать-то зачем?

– Я хотел, чтобы ты перестала смеяться. Это… знаешь ли, не самый приятный ответ на предложение о браке.

Варька напряжённо прищуривается и сдавливает виски пальцами, растирает их, как будто у неё случился внезапный приступ мигрени. Я болезненно остро воспринимаю все, что она делает. Все принимаю на свой счёт. Смех и головная боль – какие ещё эмоции я у неё вызываю?

– Я не беременна, Федь. Надо было сразу тебе сказать. Это была идея Лики проверить Андрея. Мы в одной книге вычитали дурацкий совет и… решили… – ее голос сникает.

Варя говорит о чудовищной лжи так легко, играючи, окончательно меня растаптывая. Оказывается, Лика тоже в курсе? В голове яркими вспышками проносятся воспоминания о драке с Андреем и разговоре с владельцем кафе Сорокиным. Выходит, Варвара просто манипулирует людьми? Плюет на чувства, смеётся, ставит над людьми опыты, как над кроликами? Не только Андрюша попал – он как раз легко сбросил с себя ответственность и забыл о Варе на следующий день. Я попал! Погряз в ней полностью. В ее «проблеме», о которой думал днём и ночью.

– Что? – сухо бросаю я. – И ты вот так просто в этом признаешься? Ты… чудовище, Варь. Ты…

– Пожалуйста, Федь… – в ее глазах мелькает испуг. – Прости меня. Я завралась… Запуталась.

Нет, хватит. Я отказываюсь во всем этом участвовать. Быть мальчиком для битья. Чертовой жилеткой, о которой вспоминают в момент нужды.

– Варь, я не хочу тебя знать. Слышишь? Я думал, что ты самая лучшая на свете девчонка. Жалел тебя, заступался, как… идиот. А тебе просто вздумалось поиграть? Ты знаешь, что по универу ползут слухи о твоей беременности? Ты подумала о последствиях? Зачем тебе понадобились модели? А я скажу зачем. Потешить гордость, выставить себя успешной невестой. Перед кем? Девчонкой из школы, которая, скорее всего, и не думает о тебе вовсе.

– Прости… Если ты сейчас уйдёшь, я… – всхлипывает она, беспомощно цепляясь за мои плечи. – Я во всем признаюсь… Савелию Эдуардовичу и другим. Мне нужна твоя дружба, пожалуйста…

– Нужно уметь проигрывать, Варь. – Сбросив ее руки, произношу я. – Выпутывайся из своего вранья сама, а на меня не рассчитывай. Поделом тебе… – выпаливаю и устремляюсь в комнату.

Из нее льются звуки музыки и голоса парней. Они играют песню Цоя, Майка смущённо подпевает. Не глядя на ребят, я хватаю куртку, рюкзак и, буркнув слова прощания, ухожу.

– Федя, выслушай меня! – Варя пытается меня остановить, плачет, тянет за руки. Черт возьми, когда-то, быть может, я мечтал, чтобы она меня так просила. Умоляла и плакала… Взывала о помощи. Но сегодня я чертовски зол.

На ходу набрасываю куртку и выхожу на улицу, вдыхая бодрящий зимний воздух.

Глава 13

Варвара

– Да ладно тебе, Варюха! Федька вспыльчивый, но быстро отходит. Прекращай сверлить телефон взглядом, а лучше вставай и собирайся – опоздаем на лекцию.

Пожалуй, мне все-таки стоит подняться с кровати – я пропустила утренний семинар. Плакала после ухода Феди, а потом заснула мертвецким сном – как русский богатырь или спящая красавица.

Глаза опухли, волосы свалялись в какую-то кучу – ужас, а не девушка!

– Сейчас, Майка, я приму душ быстренько, – страдальческим голосом протягиваю я.

– Варь, так он что – заблокировал тебя? Федька. – Осторожно спрашивает Майя, помешивая в чашке сахар. – Как этот козел Булавин?

– Да, Майя, заблокировал. Федя считает меня чудовищем. Что же… Пускай. Наверное, он прав, я и есть такая – подлая, хитрая, двуличная… – опять всхлипываю.

– Хватит уже! Женщины все такие, – подруга деловито поправляет кудрявый хвост. – Нам жизненно необходимо чувствовать себя уверенными и защищенными. И эту уверенность дарит любящий мужчина. Не всегда, но… очень часто. Ты пока слишком молода, чтобы мериться с подругами другими достижениями. Нет карьеры, хорошего жилья, высокооплачиваемой работы. Когда все это будет… тебе никто и не понадобится. И не нужно будет кому-то что-либо доказывать. Ты подъедешь на шикарном автомобиле к дому твоей обидчицы и…

– Ерунда это все! Прав Федор – Нюрка и не вспоминает, наверное, обо мне… зато я устроила настоящий цирк. – Произношу гневно, пытаясь