– Ну да, и что? – искренне не понимал, к чему она клонит.

– Тебе плевать, что они на меня смотрели?

– О господи, – я накрыл ладонью лицо, тихо вздыхая. Девушки, однако, умеют портить вечер, моя в этом была королевой.

– Вить, ну реально! Все вокруг запрещают своим девушкам такое, а ты… ты меня на показ выставляешь! – возмущённо выдала Аленка. И ведь я не заставлял ее ничего делать, она сама танцевала, раздевалась, улыбалась всем вокруг. Но виноват почему-то в этом парень. Логика – космос.

– Слушай, не хочешь раздеваться – не раздевайся. Не понимаю, в чем проблема?

– В смысле – в чем? А если бы я сняла лиф перед ними? Или трусы? – не унималась Смирнова. Она начала расхаживать из угла в угол, активно размахивая руками.

– Слушай, ты взрослая девушка и сама решаешь, как себя вести. Я что тебе папочка что ли?

– Ты меня не ревнуешь! – крикнула девчонка. Не выдержав, я плюхнулся на подушку, закрывая глаза. Мне никогда не нравились женские истерики и претензии. Хотелось накрыться одеялом, вставить наушники в уши и ждать завершения концерта под лирическую музыку. А Смирнова еще и очень избалована в этом плане: все ей на блюдечке приносили, по идее там же должны быть моя ревность, любовь и прочая женская чушь.

– Витя! – завыла Алена.

– Тебе вечно что-то не так! Если я тебя не устраиваю, ну найди себе другого, мать его, – протянул устало. Глянул на часы, которые висели на стене, – стрелка передвигалась медленно, или это время в комнате тянулось, подобно жвачке? Черт. А как все хорошо начиналось…

– Да ты издеваешься? – закричала Смирнова, голос у нее еще такой писклявый, можно оглохнуть. Хотя, не прошло и секунды, как дверь хлопнула, и она ушла, оставив меня в гордом одиночестве.

Я выдохнул с облегчением, достал телефон из кармана и полез ковыряться в ленте в социальных сетях. Фотки с матча посмотрел, комменты почитал – вот что настроение поднимает, а не истеричные вопли. А потом черт дернул забить в поиске имя Риты. Романовых вышло человек пять, но, судя по аватаркам, никто из них не был той самой недотрогой.

Не знаю почему, но я вдруг окончательно расстроился.

Глава 13 - Рита

Завуч по воспитательной работе меня силой заставила быть ведущей на дне учителя. То ли никто другой не хотел участвовать в этом шоу самодеятельности, то ли я выглядела слишком надежной. Но она насела и на любые отговорки находила ответ, хотя мне в этой школе не хотелось находиться даже на одну минуту дольше положенного. Я чувствовала себя отвратительно в стенах учебного заведения, казалось, задыхаюсь.

Еще и Шестаков! Он вроде игнорировал меня, но при этом постоянно задевал на уроках, и, что греха таить, я частенько ловила взглядом Витю на переменах до или после занятий. Всегда в центре внимания, всегда с улыбкой на губах и гордо задранным подбородком. Шестаков был королем школы, а его девушка, не иначе, королевой.

Однажды я столкнулась с ней на ступеньках, чуть не упала, но Алена вдруг протянула руку и помогла мне. Она так тепло улыбнулась, что у меня едва ноги не подкосились. Честно сказать, такие улыбки всегда пугают: кажется, за ними что-то кроется.

Но не королева была основной проблемой, а Олеся Викторовна, наш завуч по воспитательной работе. В день икс, за два часа до концерта, женщина затащила меня к себе в кабинет и выдала пакет.

– Что это? – растерянно спросила я.

– Ты должна быть самой красивой, ведь ведущая! Так что одевайся, а я потом тебе макияж сделаю, – выдала она. Пакет выскользнул из пальцев и полетел на пол. Откровенно говоря, я была в шоке. В моей старой школе всем было плевать, в чем ходит серая девочка в круглых очках.

– Зачем одеваться?

– Ты – ведущая! Поэтому давай, не стесняйся. Это моей сестры, она такая же худенькая, как и ты.

С этими словами Олеся Викторовна упорхнула из кабинета. Сама она не была модницей – всегда в длинных черных юбках или прямых брюках и кофтах под горло. Волосы короткие, жиденькие, на корнях цвет менялся, выдавая покраску. И уж кому-кому, а ей мне предлагать сменить образ по меньшей мере странно. Однако я все же вытащила платье, скорее, больше из любопытства. Черное, маленькое, с небольшим вырезом на груди, рукавом три четверти и встроенным поясом на талии.

Ничего особенного. Разве что… размер. Я подошла к высокому, с меня ростом, зеркалу приложила вещицу к себе, растерянно рассматривая отражение. Может, и не такая плохая идея на один день стать немного… Я даже слова не могла подобрать, какой стать-то? Глупость, в самом деле. Зачем мне это платье? Оно ничего не изменит, а меняться на один вечер – ерунда полнейшая.

Я откинула платье на стул и подошла к дверям, коснулась ручки, но почему-то оглянулась. Мой взгляд зацепился за эту вещь, которая так и манила хотя бы примерить ее. На самом деле мне всегда хотелось носить нечто подобное, да какой девчонке не хочется?..

Ладно. Только примерю и все.

Я щелкнула замком на дверях, чтобы не дай бог кто не вошел и не увидел синяки на ногах. Они до сих пор не сошли, несмотря на мазь, которую я наносила каждый день. Стянула с себя широкую одежду и облачилась в обтягивающее черное платье. Ткань была очень приятной и совсем не раздражала кожу. Я вновь шмыгнула к зеркалу и обомлела, замечая в себе зачатки девушки. В этом наряде худоба не казалась таким уж недостатком, наоборот, с виду я походила на модель с подиума, если не смотреть на лицо и прическу, конечно.

В дверь неожиданно постучали, я спохватилась, испуганно пытаясь разглядеть, не видны ли где-то отпечатки злости отца. Но ничего не найдя и успокоившись, поплелась открывать.

– Ого! – воскликнула Олеся Викторовна при виде меня. В ее глазах вспыхнул задорный огонек, а кончики губ поднялись, демонстрируя теплую улыбку.

– Странно выгляжу, да? – неуверенно проронила, потупив взгляд в пол.

– Наоборот! – хлопнув в ладоши, сказала женщина. – Замечательно! Сейчас губки подкрасим и румяна нанесем – будешь вообще конфеткой. Эх, где моя молодость, – вздохнула Олеся Викторовна, закрывая за собой дверь.

– У вас в школе тоже