– Я Кирилл…

– Да мне плевать кто ты! Я люблю тебя!

Оттолкнула мужчину и отвернулась, чтобы он не увидел моих слез. Мне так надоело плакать, я устала. Если этот департамент любви существует, то он очень хреново работает, потому что не счастье и любовь они дарят, а боль и разочарование.

– Ты полюбила Купидона, который лишь принял идеальный для тебя образ. И… – теперь уже Кирилл подошёл ко мне сзади и положил руки мне на плечи, а я еле сдержалась, чтобы не завизжать от услышанного.

– АГА! Вот ты и прокололся, Купидончик. Я не сошла с ума, ты настоящий. Давай, покажи свои крылья, – потребовала, повернулась к нему и сложила руки на груди.

– У меня больше нет крыльев, и я хрен понимаю, почему ты всё это помнишь.

– В смысле нет крыльев? Я видела их, точно видела, – подозрительно прищурила глаза и внимательно ещё раз на него посмотрела. – И почему это моя Олеська не повисла на тебе, как безвольная сумасшедшая влюблённая? Да и остальные гости женского рода не поползли в твою сторону, как одержимые.

– Я больше не обладаю таким даром. Все видели меня таким, каким видишь сейчас меня ты, и это не твой идеальный образ, это я, настоящий я. Крыльев я тоже лишился, когда ушёл из департамента, как и вечной жизни тоже, но знаешь, эта вечность мне совершенно оказалась не нужна… без тебя, – говорил, а сам подошёл ко мне так близко, что дыхание перехватило.

От его слов закружилась голова, захотелось петь и прыгать от радости и счастья, а ещё наброситься на него, обхватить руками и ногами, чтобы не смог вырваться.

– Что это всё означает? – прошептала я, сдержав в себе свои желания.

– То, что в департаменте ошиблись, и у тебя есть вторая половинка.

– Правда? Мне это неважно, я люблю только тебя и только с тобой буду счастлива, – перебила мужчину, не желая слушать про кого-то, кто якобы все-таки предначертан мне судьбой.

– Ты можешь не перебивать и дать мне договорить? – недовольно огрызнулся Кирилл и закатил глаза.

– Могу.

– Хорошо, спасибо. Так вот. У тебя есть вторая половинка и это, как показала наша программа, вообще-то я.

– Да что ты говоришь! – ехидно воскликнула я. – Получается я намного умнее и полезнее вашей программы, потому что сразу это поняла?

Внутри всё кипело и бурлило. Спасибо! Спасибо! Всем, кто наверху, большое, огромное вам спасибо!!!!

– Амурам и Купидонам нельзя любить, а людям можно. Поэтому я теперь просто человек со всеми земными проблемами и недостатками. Характер и всё остальное не изменится от твоего желания, я останусь таким, далеко не идеальным мужчиной, – лицо МОЕГО мужчины становилось всё грустнее и грустнее, а голос тише, словно он и вправду думал, что для меня это всё имело значение.

– Не идеальный? – решила все-таки немного проучить его и отомстить за свои страдания, совсем немножко. – То есть член у тебя тоже не такой, как я мечтала и представляла?

– Даша!!!

– Нет, ответь мне!

– Нет, член у меня такой, который дала мне природа при рождении, уж извини, – он явно был слегка обижен.

– Я тебе никогда этого не прощу! Как ты мог не дать мне на него посмотреть хотя бы одним глазком? – еле сдерживая смех, воскликнула я и чмокнула ошарашенного мужчину в нос.

– Даша…

– Да я шучу, глупый, – засмеялась и всё же запрыгнула на него, обхватив ногами бедра. – Уверена, твой член самый лучший, даже если не такой большой, как я хотела, – продолжила щекотать нервные окончания Кирилла я.

– Вообще-то в прошлой жизни ни одна моя женщина не жаловалась, – вероятно, поддержал меня он, а я аж покраснела от вспыхнувшей ревности.

– А здесь, милый, прошу быть аккуратнее. Моим самым большим недостатком является бешеная ревность, из-за которой я просто могу превратить твои мозги в желе, – слегка поерзала попкой и ахнула, почувствовав твёрдый член прямо возле входа в моё святое святых.

– Этим мы с тобой похожи, – выдохнул Кирилл и жадно смял мои губы своими.

Поцелуй был настолько страстным и жарким, что казалось, моё лицо горело, а промежность пульсировала и молила долгожданного гостя войти.

Кирилл слегка поднял меня за бедра, а потом одним резким движением опустил на себя. Я вскрикнула и вцепилась ногтями ему в плечи, стараясь не потеряться в реальности, не сойти с ума раньше, чем смогу разлететься на тысячи осколков счастья.

Наконец-то мы были одним целым, едины, будто дышали не кислородом, а друг другом. Страсть, жар, озноб, его стоны и мои крики – всё это заполнило мою когда-то пустую и одинокую квартирку, и это было прекрасно.

– Так ты, правда, теперь художник? – спросила, когда, наконец, смогла отдышаться и прийти в себя, лёжа на груди своего любимого.

– Да. Пока ничего кроме любви и страстного секса не могу тебе предложить, я немного забыл, каково это жить среди людей. Жизнь, которую мне дали, не имел права выбирать.

– Ну, на счёт страстного секса ты конечно слегка преувеличил…

– Даша!

– Да ладно, шучу. Я люблю тебя, остальное совершенно неважно. Я ждала тебя всю свою жизнь, так долго ждала! – снова не смогла сдержать слез и уткнулась носом в шею Кирилла, чтобы ещё раз вдохнуть его запах, чтобы убедиться, что он настоящий, не видение, не сон, который закончится с приходом рассвета.

– Любимая, я ждал тебя гораздо дольше… – ответил он и рывком усадил на себя сверху. – К тому же у меня чертовски долго не было секса, поэтому придётся тебе немного попотеть.

– Да, теперь вижу, что ты далёк от моего идеального образа. Слишком наглый, самоуверенный и озабоченный, – запрокинув голову, ответила и снова начала тонуть в море наслаждения.

– Скажи спасибо, что я не маленький и не пузатый, – до синяков сжимая мои бедра, сквозь зубы прорычал мужчина.

– Я любила бы тебя и таким, но спасибо.

Эпилог

Нежана сидела в своём огромном белоснежном кресле и, улыбаясь, смотрела на Валентина.

– Ты пошла против правил. Они должны были сами разобраться! – недовольно сказал он и закрыл своей мощной спиной практически всё окно.

Его огромные крылья были широко расставлены в стороны, красиво гармонируя с ярко-красным костюмом.

– И они потратили бы на это ещё много лет, а может, и вовсе не сумели бы встретиться, – фыркнула Нежана, и её свечение загорелось красным пламенем.

– Это не наше дело. Купидон выбрал свой путь и должен был забыть всё, как и она.