Шрифт:
Закладка:
— Это был Мишаня, но ничего особенного про наших знакомых он не сообщил, — сказал я. — Не знает, где они. Но зато сказал, что в бэху могут заложить бомбу.
— Надо Ярика позвать, — заметил Женя. — Да и Паджерик посматривать. Но мы его из виду не выпускаем. Значит, живой Мишаня, да?
— А ты-то чё радуешься? — спросил Слава. — Он нам никто.
— Да просто, — Женя доел плечами. — Жалко бы было, если бы Череп его грохнул, и так уже сколько пацанов полегло по тупости. Там, кстати, мобила твоя звонила, — он протянул телефон мне. — Левша этот звонил, из СОБР. Говорит, нашли возможную базу, собрались все туда, потом связь вырубилась. И менты все свинтили, я вижу. Поехали туда?
— Нет, поедем в управу ФСБ, — я остановился, заметив знакомого. — Можно добросить человека, а то сумки тяжёлые. По дороге же.
Снег валил уже сильнее, но я хорошо видел, как люди на рынке сторонились рослого парня-блондина в серой камуфляжной куртке, который нёс в руках два чёрных пакета. Ручки сильно вытянулись и грозили оторваться.
— О, Димон, — Женя обрадовался. — За продуктами пошёл?
— Вы чё меня не позвали? — недовольным голосом спросил Дима и вытер нос рукавом, не выпуская тяжёлый пакет. — Я тут один сегодня торчу, как дурак. Все работают, я дома.
— Так пусть выходной будет, братан, — Женя забрал у него ношу. — А то у нас тут геморрой со вчерашнего дня. Такое было. Там в Чите, прикинь, один подполковник из ФСБ взял и…
— Позвал бы, — с укором сказал Дима. — Надоело сидеть без дела, будто даже крыша уже едет от этого, всегда же один. Заняться бы чем-то, а то…
Женя поставил сумки в багажник и переложил ружьё, чтобы не мешало никому сидеть. Милиции на рынке и правда почти не осталось, так что никто не обратил внимание на оружие.
Милиционеров мало, обычных посетителей много… я огляделся. Что-то тревожно стало, надеюсь, это от усталости и недосыпа. Не хотелось бы думать, как этим могут воспользоваться беспринципные боевики… но не будут же они прятаться на рынке, у всех на виду? Хотя…
Впрочем, надо бы сказать Мише, чтобы проверил возможные нычки. Вполне могли воспользоваться, ведь банда рыночных залегла на дно, Монтёру конец, а Мишаня появился только сейчас. Зайду к нему прямо сейчас.
— Что у тебя с крышей? — спросил тем временем Женя. — Ты же говорил, всё хорошо.
— Слава, помнишь Халида? — Дима посмотрел на Славу. — Халида Залмаева?
— Того задохлика? — Слава скривился. — Конечно, помню. У него ещё борода из шеи только клочками росла, он её не брил. Без неё он вообще на девочку походил, а с ней на льва Бонифация. Его брат подкалывал из-за этого, помню. Я тогда посмеялся, а он мне чуть язык не отрезал.
— Брат Дады Залмаева, — мрачно сказал Дима, поглядев на нас. — У которого мы тогда в яме сидели. Мне он везде уже мерещится. Сбежал же тогда. Он же мне тогда в глаз ткнул, — он показал на слепой зрачок. — В госпитале его будто бы видел, и тогда по ящику показывали Будёновск, ту самую больницу, сука, и я его рожу там будто увидел, рядом с Басаевым, лыбился, тварь, стоял. Мерещится везде. И сейчас тоже, будто он вот там ходил, по рынку. Доктор говорил, если опять будет казаться всякое, надо будет начать принимать…
— Где? — тут же спросил я. — Где ты его видел, Дима?
— Да у меня крыша…
— Нормально у тебя с крышей, не протекает. Где ты его увидел?
Он показал на гаражи и склады в задней части рынка, где обычно хранили фрукты и овощи. Но занимались всем этим дагестанцы, и они сегодня не открывались на всякий случай.
— Вот будто туда заходил, — Дима показал рукой на крайние ворота справа. — А я иду и думаю, что крыша едет, раз опять его вижу. И говорят будто на чеченском, но я не вслушивался…
На территорию рынка заехал побитый автобус ПАЗ с трещиной на лобовом стекле и остановился рядом с продуктовыми рядами. За рулём сидел подпитый парень в телогрейке, он вылез из машины, прошёл мимо нас, даже не обратив на нас внимание, и вошёл внутрь через калитку в воротах, тех самых, что показал Дима. Она закрылась, а автобус так остался на месте, толпа его обходила.
— Глянем, — тихо сказал я. — Только тихо.
Не такой уж этот Дима псих, как он о себе думал. Если узнать его получше, он вполне здравомыслящий несмотря на пережитое. А есть тут Иса и его люди или нет — лучше потратить время и убедиться в этом твёрдо.
Ворота были закрыты изнутри, но здание длинное, одна из соседних воротин закрыта неплотно, только на цепь. Узко, но пролезть можно. Видно, что внутри лежали разломанные ящики, несколько поддонов и картонные коробки с яблоками, одна из которых рассыпалась. Будто кто-то собирался в спешке, а может, тех, кто здесь находился, выгребла милиция ещё утром. Ещё здесь была ржавая буханка и синий японский грузовичок с аппарелью со спущенным колесом.
Слава остался снаружи следить за входом, я вместе с Димой и Женей собрался идти внутрь. Женя сначала огляделся и показал на дальний угол, где была огорожена комнатка, возможно, для кладовщиков. Но едва мы собрались пройти туда, как Женя скорчил злое лицо и вытянул меня наружу.
— Димон, — сдавленно шепнул он, но тот был уже далеко.
Дима успел протиснуться и закатился за ящик с яблоками, там и замер, будто даже перестал дышать. Вооружённый каким-то натовским автоматом мужик в кожанке прошёл всего в двух шагах от него, даже не заметив, и прошёл дальше. Дима быстро выглянул и тихо, как мышь, начал прокрадываться дальше, перед этим показав несколько жестов Женьке. Женя кивнул и отвёл меня дальше от ворот, постоянно оборачиваясь. Часовой нас так и не заметил.
А через несколько очень долгих минут Дима вернулся на улицу. Мы спрятались за углом, чтобы нас не видели, но чтобы мы заметили сами, если кто-то выйдет. Вид у Димы был взволнованный.
— Послушал я немного, — сказал он, хмуря лицо.
