— Кстати, я по делу заехал, — сказал я, доставая из кармана записную книжку, куда я скопировал номер «космической женщины».

— Так… даже боюсь спрашивать уже, по какому.

— Мой проект с Жириновским, — продолжал я. — Познакомился с одной женщиной. Она — космонавт, недавно в космос на американском «шаттле» летала. Хочет уйти в политику. Надо бы их встречу подготовить. Узнать про неё побольше, бриф подготовить. Чем заманить, что предложить и всё в таком роде.

— Ого! — Лика уважительно посмотрела на меня. — А ты быстрый! Я-то думала вы в лагерях безвылазно сидите, посреди леса.

— Ну, так получилось, — я пожал плечами. — Там Звёздный Городок рядом.

— Значит, ходил в самоволки? — подмигнула она.

— Ну а как же без этого…

Она переписала контакт, после чего кивнула и сказала:

— Сделаем, не беспокойся… ты когда уезжаешь?

— Не знаю пока. Сейчас вот за билетами планирую ехать.

— Если что мы вечером в кино собираемся, в «Кодак». Был уже?

Я с большим трудом припомнил, что, кажется, речь шла о кинотеатре стандартного западного формата, с попкорном и прочим, который был первым в Москве. Только мне в нём побывать так и не довелось: слишком быстро открылись другие кинотеатры.

— Нет, — я помотал головой. — Не был. А что за фильм?

— «Без лица» с Кейджем и Траволтой. Говорят, крутой…

— Можно и сходить… вы билеты уже взяли?

— Пока нет! Сейчас отправлю курьера, на тебя тогда тоже беру, да?

— На нас. Мы вдвоём с Серёгой будем, — ответил я.

— Договорились.

— Тогда до вечера, — улыбнулся я.

— Там сеанс вроде на девятнадцать! Лучше чуть раньше приехать, за поп-корном может быть очередь, — предупредила Лика.

— Хорошо, — кивнул я. — Договорились.

Глава 8

Помню в той, другой жизни, до Катастрофы я ездил на поезде в Крым. В начале двухтысячных для такого путешествия было достаточно внутреннего российского паспорта. Правда, с нюансом: украинские пограничники ставили всем гражданам России отметку о пересечении границы в пункте «Козачья Лопань», не разбирая, внутренний перед ними паспорт или международный. В результате паспорт пришлось поменять, поскольку по российскому законодательству подобная отметка была незаконной.

Как с этим обстояли дела в девяносто седьмом я не знал наверняка. Однако на всякий случай решил лететь самолётом: насколько мне было известно, в аэропортах пограничники подобным не занимались, и по внутреннему паспорту пропускали без проблем.

До вылета я ещё раз заехал в наш офис и оформил себе зарплату. Разумеется, в долларах. После чего рассовал валюту по нескольким надёжным местам. Те купюры, что помельче — в карманы, чтобы можно было вытащить в людных местах по прилёту, где будут обменники.

Я купил билеты нам обоим. Серёжа поначалу долго отпирался. Говорил, что ему неудобно. Сошлись на том, что оплата за пролёт будет компенсирована из его будущей зарплаты в нашем агентстве.

Вообще, на Серёжу, с учётом его украинских корней и родственников, у меня были большие планы. Так что я не видел причины для того, чтобы не начать их реализовывать.

Отец подвёз нас в аэропорт. Доехать до терминала было не так-то просто: пробки были даже хуже тем те, которые я помнил.

Вылетали из «Шереметьево — 1». Старый терминал со знаменитой «рюмкой» был на месте. На входе в здание аэровокзала не было никакого досмотра. И Серёжа с удивлением посмотрел на меня, когда я по привычке сбросил с плеча сумку.

Проходы под перроном в «Рюмку» действовали: для выхода на посадку мы спустились в подземный переход и проехали на травалаторе, установленном ещё во времена Советского Союза.

Рейс «Аэрофлота» выполнялся на Ту-154Б2, старой модификации самолёта, у которой салон обшит характерными желтоватыми панелями с разводами.

Некоторые вещи во время перелёта мне показались непривычными и даже диковатыми. Например, на борту вполне официально можно было курить. Несколько мужиков в китайских спортивных костюмах с удовольствием затягивались какой-то вонючей дрянью, листая потрёпанные журналы. Хорошо хоть система воздухообмена на самолёте оказалась достаточно мощной, и до нас, сидевших в середине салона, долетали только отдельные струйки дыма, распространяющиеся вдоль прохода.

Ещё во время такого перелёта давали горячую еду: курицу или рыбу на выбор. Я взял курицу. Она оказалась вполне съедобной, особенно если сравнивать с университетской едой.

Полёт прошёл спокойно, при ясном небе, без турбулентных участков. И вот мы начали заход на посадку в Киеве, международный аэропорт Жуляны.

Когда пролетали надо большой водой, Серёжа осторожно ткнул меня локтем в бок, привлекая внимание, и сказал:

— Гляди, Киевское море, — сказал он.

— Море? — переспросил я.

— Водохранилище большое.

— А-а-а, — кивнул я.

— А вон дальше, видишь? Где водохранилище начинается?

— Ага, — кивнул я.

— За тем лесом находится Чернобыль. И Припять.

— Ого, — удивился я, — так близко?

— Сверху так кажется, — кивнул Серёжа. — Чуть меньше ста километров.

— И что, люди там купаются? — спросил я, приглядываясь к песчаной полосе, напоминающей пляж. Мне показалось, что там действительно есть люди.

— Ну а почему нет? — Серёжа пожал плечами. — Правда, говорят, что много радиоактивных осадков попало на дно. И, если спустить воду с водохранилища, случится катастрофа.

— Как-то странно это всё…

Серёжа улыбнулся.

— Местные привычные, никто внимания не обращает, — сказал он. — Знаешь, у меня двоюродный брат есть. Они во время аварии жили в Черновцах. Так вот, у него даже волосы выпадали, когда всё произошло.

— Жесть! — ответил я.

— Что? — Серёжа с недоумением поднял бровь.

— Кошмар, говорю!

— А, да, — кивнул он. — Родители его запаниковали тогда, и перебрались в Ярославль. Но он ничего, оброс потом. Сейчас здоров совершенно!

— Повезло… — сказал я, после чего закашлялся.

Чтобы разговаривать на борту, приходилось ощутимо напрягать голосовые связки: было шумновато. Плюс табачный дым. Поэтому я замолчал и сделал глоток остывшего кофе, которое не стал отдавать стюардессе, когда она забирала мусор.

Внизу показался сам Киев. Я раньше не был в той части города, где находятся Жуляны, поэтому с любопытством глядел в иллюминатор, изучая окрестности.

Перед самой полосой я разглядел довольно много стоявших рядом самолётов, наверное, всех моделей, которые только летали в Советском Союзе. Я даже удивился, что такой маленький