После того как берберы перестали ходить совершенно нагими, они носили сначала фаллический футляр или набедренную повязку, затем шкуры зверей, защищавшие их от холода, а впоследствии перешли к шерстяной тунике, наподобие гандуры[20], и к плащу, напоминавшему бурнус. Вожди в течение долгого времени украшали себя короной из перьев, встречающейся на наскальных рисунках.

Как и в доисторическую эпоху, берберы продолжали сражаться камнями, затем их излюбленным оружием стала дубина, а может быть, и бумеранг. В более поздний период они предпочитали мечу лук и особенно метательное копье. Поразив им противника, бербер перерезал ему горло кривым ножом, подвешенным у запястья. В целях обороны берберы прикрывались легким щитом из слоновой кожи, который из-за дождя делался непригодным.

Украшения и искусство. Еще первобытный человек умел придавать своим ручным рубилам, орудиям с черенком и полированным топорам пропорциональные и гармоничные формы. Сначала с помощью ногтя, а позднее костяными или кремневыми остриями он рисовал пунктирные или пилообразные линии, различные кривые. Он разрисовывал яйца страуса, делал бусы и серьги и, как говорилось выше, наносил изображения на скалах.

Берберы — и мужчины и женщины — любили драгоценности. Мужчины носили серьги, женщины надевали на лодыжки кольца, и те и другие украшали себя браслетами и ожерельями.

Домашний уют был неведом берберам, спали они на земле или на каменных плитах, а имущество их состояло в основном из глиняной посуды, геометрический узор которой еще и сейчас встречается на керамических изделиях кабилов.

Для берберов, как и для всех народов, стоящих на низком уровне развития, искусство является обыденным явлением жизни, а не уделом избранных. Не считая драгоценностей, происхождение которых уходит в глубь веков и связано с магией, они украшают только предметы повседневного обихода. Женщина чаще, чем мужчина, выступает в роли художника, разрисовывая глиняную посуду или выделывая ковры.

Искусство берберов не заимствует свои образцы у природы, а ограничивается геометрическим узором, в котором кривые линии используются крайне редко и неумело. И все же нельзя сказать, что берберы неспособны к копированию природы. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на куклы для заклинаний, поражающие своим портретным сходством. Это геометрическое искусство, под внешним однообразием которого скрыты, быть может, те или иные видоизменения, отражающие различные стадии его развития, очевидно, уходит своими корнями в очень далекое прошлое. Оно, несомненно, обладает удивительной жизнеспособностью, если смогло устоять перед влиянием чуждых ему проявлений художественного творчества, особенно со стороны испано-мавританского искусства. Технические приемы берберов, как и их инвентарь, остались неизменными, и, может быть, именно женщины явились хранителями столь устойчивых традиций домашнего искусства, переживших все времена смут и завоеваний.

Ливийский язык. Берберы говорят на ливийских диалектах, имеющих, очевидно, общее происхождение с семитскими языками. Язык был для них и остается в настоящее время исключительно устным средством общения. «Насколько мы знаем, у берберов никогда не было письменности на родном языке» (А. Бассе). И все же им была известна письменность, загадочная по своему происхождению (быть может, финикийская?), следы которой сохранила эпиграфика (в настоящее время обнаружено 1125 надписей). Сходство букв с нынешним письмом туарегов — тифинагом свидетельствует о родстве обоих алфавитов. Тем не менее все попытки дешифровать ливийские надписи остаются до сих пор безуспешными, хотя примерно для двадцати из них имеются эквивалентные надписи на латинском или финикийском языке. Датирована только одна двуязычная надпись из Тугги (Дугга в Проконсульской провинции), соответствующая десятому году царствования Миципсы (139 год до н. э.). Более древними памятниками берберского письма мы не располагаем.

Религия. Религия африканцев была насквозь пронизана анимизмом и преклонением перед животными, но часто трудно различить, что относится к их собственным представлениям, а что пришло со стороны, в частности из Египта в эпоху неолита.

Духи, которыми «кишел» Магриб, породили местных богов, и их культ удерживался даже в римскую эпоху. Позднее берберы заимствовали у Египта, Карфагена и Рима их великих богов или отождествляли их со своими богами. В I веке до н. э. у них была особая покровительница, богиня Африка, одетая в шкуру слона. Культ отправлялся, главным образом, в пещерах, на возвышенностях, возле источников или у священных деревьев и не нуждался в изображениях, храмах или священнослужителях. Помимо древних магических церемоний, берберы, очевидно, совершали жертвоприношения, гадали на могилах и прибегали к пророчеству женщин.

Погребения. От захоронения в естественных пещерах, распространенного в доисторический период, берберы перешли к вырубанию в отвесных скалах четырехугольных склепов с вертикальным проемом, напоминавших жилища, — хаванет (от арабского ханут — лавка). В этих, обычно узких склепах берберы хоронили покойников. Выше уже говорилось, что М. Солиньяк объясняет расположение хаванет эгейским влиянием. Во всяком случае, они относятся к очень отдаленному времени, возможно, как считает Ст. Гзелль, к периоду до 1 тысячелетия до н. э.

Если в доисторический период берберы хоронили трупы в самом стойбище, то позднее они стали располагать погребения за пределами поселений, под курганами из камней или из смеси камней и земли. Эти базина (по-арабски реджем — куча камней) являются типично берберскими памятниками; некоторые из них достигают 150 м в окружности; захороненные в них кости часто заключены в короб из плит. Местом погребения служили также дольмены под одним монолитом, частично или целиком покрытые курганами, и шушет (от арабского шуша — тюбетейка) — могилы в форме цилиндрических башен, ведущих свое происхождение от дольменов. Эти сооружения из камня, в частности дольмены, появились в глубокой древности, в эпоху неолита. Однако подобные же способы погребения существовали на протяжении еще очень длительного времени, хотя и подверглись неизбежной эволюции, как это показывает сравнение с некрополями, раскопанными доктором Роффо на уэде Уэрке (юг департамента Алжир) и в Айн аль-Хамаре (к югу от Улед-Джеллаля). Первый, очевидно, относится к периоду до н. э., второй, по всей видимости, датируется III или IV веком н. э.

Обычно в одну могилу укладывали несколько покойников, предварительно сгибая их или перемешивая их кости, отделенные от мяса. Иностранное влияние иногда сказывалось в том, что трупы клали в длину, а в подражание карфагенянам и грекам, начиная с III в. до н. э., берберы, очевидно, в виде исключения сжигали покойников. Доисторический обычай окрашивать трупы охрой существовал еще во II веке н. э. Когда покойника хоронили отдельно, в могилу клали его скудное имущество— драгоценности, бусы, а главное, глиняную посуду.

Ориентация могил на восток, миски для пищи, поставленные рядом с трупами, желобки для жертвенных возлияний около дольменов — все говорит о вере