- Настоящее чудо генной инженерии! Вершина творе…

- Да тихо же! – Клоновский ударил кулаком по столу. – И что с того, что он продал нам другую такую же штуку? Как мы её используем?

- Мы взорвем её на объекте Мутантина.

- На Селигере?

- Так точно.

- Вот как? И как же мы туда проберёмся?

- Не волнуйтесь, план продуман до мелочей, - сказал начальник СБ. – Мутантин знает каждого нашего человека в лицо, так что действовать будем чужими руками. Один молодой человек по фамилии Тильдиков уже вызвался помочь Вашему Благородию в этом деле.

- А что взамен?

- Взамен он просит поспособствовать расширению его бизнеса. Он хочет взяться за снабжение кухни нашей клонофермы на постоянной основе. Молодой человек крутится в ресторанном деле уже не первый год.

- Ах, Тильдиков, – вспомнил Клоновский. - Это тот, у которого гостиница в Торжке?

- Почти, - кивнул начальник СБ. – Инициативу проявил его младший сын Егор. У молодого человека до сих пор не проявился магический дар, и он очень комплексует по этому поводу, но всё равно хочет помочь своей семье.

- Это похвально. Ну, что ж. Без проблем. Пускай снабжает нашу кухню, все необходимые контракты я подпишу, - Клоновский ненадолго задумался. – Вот только пусть делает это через подставную фирму. Нам ведь надо сделать так, чтобы Мутантин не просёк связь между нами. Вообще никакую связь, пусть думает, что мы даже не знакомы. Придумал уже что-то на этот счёт?

- Придумал. Завтра Егор Тильдиков прибудет на клоноферму под видом соискателя на должность повара. Чуть погуляет по кухне, затем случайно порежет палец и поднимется в кабинет нашего доброго доктора. Там мы установим бомбу и выгоним его, мол, так и так, не прошёл стажировку. Даже если на клоноферме есть шпионы, они не заподозрят ничего необычного. Затем Егору нужно будет просто попасть на объект Мутантина, найти уединённое место, - например сортир, - и выпустить бомбу.

- Какой храбрый молодой человек! – вслух восхитился доктор. – Какая самоотверженность во имя семьи! Уже не терпится с ним встретиться! Но, позвольте, а как я его узнаю? Мало ли кто на кухне может порезать палец. Как бы не вышло недоразумение.

- Не волнуйтесь, доктор. Узнать его будет проще простого. У Егора Тильдикова на правой руке всего четыре пальца…

* * *

ТОРЖОК. ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.

Хорошие ребята эти Мясорубовы, вот только пить совершенно не умеют. А Лёха так особенно. Несмотря на огромную разницу в весе, он умудрился надраться вперёд своей миниатюрной жены.

Варвара, кстати, уже полчаса как ушла спать и оставила нас наедине. Вдвоём с Лёхой мы остались сидеть в лобби гостиницы. Другой гостиницы. Да, она была не так шикарна, как «Tildikov Inn», зато здесь нас встретили с распростёртыми объятиями; наверное, это потому, что мы до сих пор не грозились засунуть деревяшку в жопу никому из владельцев.

Да. Определённо. Уверен, что дело именно в этом.

Я сходил до бара и принёс нам ещё одну бутылочку вина и ещё одну сырную тарелку. Пьяный Лёха закинул в рот кусочек камамбера, прихлебнул его полусухим ширазом за пять сотен рублей будто чайком из блюдечка, а затем продолжил вываливать на меня свою историю. До чего же словоохотлив он оказался, это просто пиздец. Будь я его врагом, мог бы услышать много полезной информации.

Повезло ему, что мы не враги. Да и мне, если уж честно, тоже.

Оказалось, что Лёха весьма уважаемый человек в области. Причём не только по праву рождения, но и из-за светлой, умной и очень шаристой очкастой головы. Мясорубовы, - его род, - оказались побочным родом Мясницких, то бишь семьи Тверского князя. Я не до конца понял, через какое колено они связаны, но кровь у них была одна и та же, и если кто-то из Мясницких особо отличался, его могли приблизить к основной ветке или же, - в случае женщин, - фиктивно выдать замуж за кузена.

Мне почему-то вспомнилась клановая система в ММО-РПГ игрушках. Типа, есть основа клана, - в нашем случае Мясницкие, - и есть рекрут-клан, - в нашем случае Мясорубовы, - и в них частенько происходят перестановки.

Наследником Лёха не был. Он тёрся где-то в хвосте очереди, потому как был младшим сыном брата главы рода Мясорубовых, а тверскому князю приходился… да хуй знает кем он ему приходился; таких названий в русском языке не существует. А если и существуют, то в них не меньше пяти-шести слов и они притянуты за уши.

Это в общих чертах про семью Лёхи.

Теперь про дело. К его глубокому разочарованию, дело Лёха себе не выбирал. За него всё решил отец.

- Как жы мьня дыстал этот калбасный бизнес, - сетовал Лёха, закусывая сырком. – Не-на-ви-жу эт все! Все эти техналогии прыизвыизво-о-о-одста, все эти закупки, все эти пра-А-верки, все эти рекламные кымпа-а-а-ании. Ещё работники пыстыянно чем-та недовольны. А ещё… прикинь, Илюха!

- Прикидываю, - кивнул я.

- Эти уроды умудрили-ились запороть двацать тонн… Двацать тонн! – Лёха вскинул палец вверх. – Паштета. Ик, - икнул Леха.

- А что с ним? Стух?

- Если бы стух! – Лёха чуть не заплакал.

Этим моментом я заинтересовался и расспросил поподробней. Ведь двадцать тонн паштета на дороге не валяются, верно? В общем, на колбасном заводе Лёхи произошел неприятный инцидент. Целую партию паштета, зарегистрированную и промаркированную в системе гос учёта мясной продукции, просто взяли и забыли на складах. Вспомнили о ней только тогда, когда до конца срока годности оставалась пара дней. И чтобы паштет не умер, его спрятали в мороз.

Что же получилось в итоге?

А получилось то, что огромная партия официально просроченного, но по факту вполне себе нормального паштета лежала мёртвым грузом и занимала драгоценное место в промышленных морозильниках компании. Все крупные клиенты отказались его забирать. За торговыми сетями и гипермаркетами государство следило, и за продажу просрочки могло ввалить недобросовестным дельцам хорошеньких пиздов.

Вот и приходилось теперь Лёхе сливать огромную партию просрочки по маленьким сельским магазинчикам, да притом тайком и за бесценок.

- Кыкой жы это головняк, - сетовал Лёха.

- Так перебейте маркировку, - предложил я. – Омолоди паштет, чо нет-то?

- Э-э-э, - Лёха махнул рукой и осушил бокал до дна. – Думыешь, мы совсем тупые? Мы уже все варианты пири-ири-брали, ничего пделать нельзя.