Шрифт:
Закладка:
– Почему мы, Щерба? Ты опять хочешь стать посвященным братом, но почему не в любом другом копыте? Я тебе скажу. Ты их боишься. А Реальных ублюдков – нет. Меня – нет! Думаешь, у меня сыграет какой-нибудь материнский инстинкт от твоего жалкого вида? Нет уж, Щерба, нет у меня такого инстинкта. Что мне еще сделать, чтобы ты это понял? Что мне сделать, чтобы ты начал меня бояться?
Тальвар прорезал истлевшую кожу и вкусил плоть под ней. Щерба застонал от боли, а потом его голос перешел на более высокий регистр, когда им овладел страх.
Блажка перестала давить на меч.
– Я сказала: тебе нет места в моем копыте. Я кричала, угрожала, выпинывала тебя ногами. И все равно ты пытаешься затуманить мне голову своим нытьем и упрашиваниями. И своим вероломством! Не заставляй меня всаживать в тебя стрелу, Щерба. Но знай: если я еще раз тебя увижу – так и поступлю.
Отпустив трясущегося всем телом хилячного, Блажка дала ему сползти на пол, после чего вытащила меч из стены и отошла. В проеме стояли Мозжок и Лодырь. Лицо старшего кочевника было искажено гримасой.
– Что-то не нравится? – спросила Блажка.
– Попробуй со мной так, – сказал он, кивая носом в сторону Щербы. – Узнаешь, каково это, когда мне что-то не нравится.
– С чего это мне с тобой так? Ты сделал что-то, что могло меня разозлить?
– Вроде как для этого достаточно убить кавалеро.
– Не дури из-за своей кочевничьей гордости, Мозжок. – Блажка указала на Щербу мечом. – Этот никчемный говнюк подверг всех нас лишней опасности.
Мозжок пожал плечами.
– Он хилячный. В нем больше человечьей крови, чем орочьей. Чего от него ожидать?
Блажка шагнула к кочевнику.
– Чего ожидать? Да за нашими найденышами смотрит человеческая женщина, которая стоит десятка лучших ездоков Уделья. И в ней ни капли орочьей крови. Она каждый день мне показывает, чего от нее ожидать, и это немало. Из-за нее я и приехала в это проклятое место. Хочешь проповедовать всякую чушь про орочью кровь – иди к Мараным орками. Но на трикрата ты не похож, значит, тебя не возьмут. Может, в Клыки наших отцов? Как у тебя с орочьим?
И отступив от вольных, она вышла из бани.
Ресия сидела в харчевне, ее лицо усеивали мелкие царапины. Несколько шлюх, включая Нежку, собрались рядом и ухаживали за своей хозяйкой. Когда Блажка вошла в помещение, они перестали перешептываться. Блажка потянулась в их гущу и схватила Ресию за руку.
– Остальным – никуда не уходить, – приказала она и вытащила женщину во двор, почти волоком доставив к колодцу, откуда их никто бы не услышал. Когда Блажка заглянула Ресии в лицо, та злобно зыркнула в ответ. – У них не было денег. Это были дезертиры, которые ехали в Плавленые горы. Не знаю, что они собирались делать после того, как ты бы обнаружила, что они не могут расплатиться.
– Поколотили бы нас. Посмеялись и ушли. Ты думаешь, такого никогда не случалось?
У Блажки не было нужды на это отвечать.
– Пошли своего конюха в кастиль с донесением. Если Бермудо понадобится, чтобы я поручилась за то, что произошло, пусть шлет гонца в Отрадную. Поняла?
– Да.
Блажка подошла к коновязи. Мозжок и Лодырь уже сидели на свинах.
– Его орочий ужасен, – сообщил Лодырь.
Блажка только хмыкнула.
Когда она забиралась в седло, дверь борделя распахнулась. Из проема наружу выбежала стройная человеческая женщина с платком на голове, ее свежее милое личико выглядело полной противоположностью покрытой шрамами женщины-полуорка, которая вышла вместе с ней – той же самой, что Блажка видела ранее у колодца. Полукровка остановилась, когда хорошенькая хилячка приблизилась к ней.
– Прошу, мастер копыта, – сказала она с нарочитой почтительностью и легким акцентом, который Блажка не могла определить. – Мы хотели бы попросить у вас разрешения пойти с вами. И предложить службу Реальным ублюдкам.
Блажка посмотрела на нее.
– Среди вас есть кормилицы?
– Нет, но…
– Тогда у меня не найдется вам места.
Блажка ткнула свина пяткой и двинулась прочь, поклявшись себе, что это был ее последний визит к Санчо.
– Шквал уже прибыл? – спросила Блажка, еще не успев выбраться из седла.
Мед подманил сопляка, чтобы тот увел Щелкочеса, и покачал головой.
– Черт… – Она вернулась без кормилицы, надеясь, что хотя бы обнаружит здесь свежие припасы.
– Но вот что прибыло.
Мед вынул небольшую полую кость и вручил ей.
– Чья птица? – спросила Блажка, извлекая оттуда крошечный свиток пергамента.
– Из Стравы.
Блажка почувствовала, как у нее сжалось сердце при мысли о Предательской луне и опасности, которую та представляла. И о полуорке, которому придется вернуться. Ее пальцы вдруг стали неуклюжими, но ей все же удалось развернуть пергамент и увидеть написанное аккуратными закорючками послание:
Зирко, Герой-Отец, Верховный жрец Белико, призывает вождей копыт полукровок в Страву на Нумению Горперетос.
Сдвинув брови, она перечитала еще раз.
– Сколько у нас времени? – спросил Мед.
– Это не… кажется, это не Предательская. Зирко хочет устроить собрание вождей. Созывает нас, нахрен. – Она швырнула свиток обратно Меду. – Когда оно будет? Никогда не понимала чертов гиспартский календарь.
Мед быстро пробежался глазами по пергаменту, его ум заработал еще быстрее.
– Это последнее новолуние лета. У тебя… меньше двух недель.
Мед вручил пергамент обратно ей, и Блажка, зарычав, скомкала его. Ее народ умирал с голоду, а ее звали ехать в земли полуросликов из-за загадочного каприза какого-то жреца, который полез не в свое дело.
Мозжок и Лодырь слезли со свинов, кочевник неохотно передал своего ожидающим его соплякам, тогда как тертый с довольной улыбкой принял помощь. Колпак, должно быть, сообщил копыту, что вождь может привести с собой вольных ездоков, поэтому новоприбывших встретили без всякой неприязни.
Блажка же оставалась с ними строга.
– Вы двое заслужили сегодня ночлег. А с утра вам придется начать убеждать меня, что ваше место здесь.
Мозжок нахмурился, глядя на накрытое сумерками поселение.
– А ужин мы тоже заслужили?
– Хотите стать Ублюдками – ешьте то, что едим мы, – ответила Блажка.
– И что же?
– Сегодня? Ничего. – Блажка подозвала сопляков, чтобы отвели кочевников к хлевам. Когда юные полукровки принялись исполнять приказ, Блажка схватила Абрила за руку. – Что это у тебя с головой, сопляк?
Вся правая половина его головы была выбрита.
