Отчаянно упираюсь ладонями в его широкую грудь и пытаюсь оттолкнуть, но… Монстр будто скала — жесткий и недвижимый!

Тогда мне не остаётся ничего, кроме как пустить в ход зубы!

Прикусываю его наглый язык у себя во рту, и в тот же момент Монстр перестаёт меня целовать.

Он отстраняется, поражённо вытирая кровь с нижней губы и языка.

— Совсем охренела, Лапуля? — зло цедит он.

Я ликую своей победе, но совсем недолго, потому что в следующий момент Тимур подхватывает меня на руки, закидывая на плечо и порывисто выносит на террасу.

Не успеваю ничего понять, только разглядеть блеск воды в бассейне…

— Пусти! — колочу по спине, смутно догадываясь, что он хочет сделать.

— Охладись, Лапушка! — с прежним самодовольством произносит он и… с размаху бросает меня в воду!

Глава 18

Тимур

Во рту стоит железный привкус крови. Вытираю губы и смотрю на гладь бассейна. Вода в нём подогревается, и по поверхности стелется завораживающий туман.

Лапуля сперва уходит под воду, но уже через несколько секунд выныривает, стреляя в меня диким гневным взглядом. Вот же настырная малышка! Устроил ей романтический ужин при свечах, а она, зараза такая, кусаться вздумала! Выбесила меня, сама виновата! Впрочем, я всё равно хотел, чтобы мы в итоге переместились в бассейн, поэтому всё, можно сказать, идёт по плану. Бросаю быстрый взгляд на смартвотч. Из отведённых мне двух часов, по договору с братом, осталось всего полчаса. Хм… придётся ускориться.

— Урод! — кричит Лапушка, убирая с лица мокрые пряди. — Какой же ты…

Шанса договорить фразу я ей не предоставляю. Быстро расстёгиваю рубашку, снимаю джинсы и ныряю следом.

Вода чудесно освежает.

Выныриваю на поверхность и провожу ладонью по лицу. Делаю несколько гребков в сторону Лапули и замираю в полуметре от строптивицы, оценивающе разглядывая её влажное декольте. Капли блестят между упругих сисек. Ммм… так и манят провести по ним языком и немного подразнить.

— Ты очень красивая, — говорю невпопад, подплывая ближе.

Малышка надувает губы, делает глубокий вдох и отплывает спиной к бортику.

— А ты мне противен! — шепчет с яростью. Однако, несмотря на её браваду, я успеваю заметить, как её щёчки порозовели от моего комплимента.

Она, и правда, удивительно привлекательна. Естественная и необычная… Эти легкомысленные волнистые локоны… Губы как две спелые вишни. Если их чуть прикусить, познаешь терпкую сладость. И я как раз собираюсь это сделать.

Ловлю её в капкан, упирая руки в бортики по обе стороны от её взволнованного тела.

В парах воды, поднимающихся с поверхности, рассеивается мягкий свет ночного фонаря. Блики отражаются от бледного личика.

— Только не кусайся, — предупреждающе поднимаю бровь и целую более нежно, чем в прошлый раз. Когда полез к ней в танце, меня дико повело. Хотелось проникнуть в её тело во чтобы-то ни стало! Но теперь, зная, какая она трепетная лань, я буду более аккуратен.

Целую уголки губ, провожу кончиком языка по сомкнутым лепесткам. Её дыхание холодит кожу. Частое, взволнованное, как у загнанного охотником оленёнка…

Нащупываю замочек платья и слегка сдвигаю его вниз. Так, чтобы добраться до налитой груди. Нажимаю на твёрдый сосочек и обвожу его по кругу. Тело малышки отзывается взволнованным трепетом.

— Не… надо… — чуть ли не стонет мне в губы.

Надо, детка, очень даже надо!

Я слегка пьян. Она пьяна порядком. Так зачем продолжает сопротивляться? Я помню, как сладко ей было кончать от моих ласк. Разве Лапуля не хочет это повторить?

Раздвигаю сомкнутые ножки коленом. Сгибаю его сильнее и утыкаюсь в заветный треугольник. Грубовато двигаю им вперёд-назад, растирая её киску через ткань трусиков.

Аня пытается сжать бёдра, но тем самым только увеличивает трение. Углубляю свой поцелуй, врываюсь в растерянно приоткрытый ротик.

Какая же сладкая сучка… Так бы и съел!

На этот раз малышка уже не кусается. Впивается ноготками в спину, царапается, но я не обращаю на это никакого внимания. Продолжаю сжимать соски, выкручивать их, пуская по напряжённому телу острый трепет возбуждения.

Я знаю, что сопротивление даётся ей всё с большим трудом.

— Ну же, маленькая, порадуй меня, — шепчу ей в губы, продолжая натиск.

Прохладная вода кажется огненной. Моё возбуждение адски натягивает боксеры. Прижимаюсь членом к низу её живота и двигаюсь вверх-вниз, давая понять крошке, как сильно хочу её.

— Ох, не надо… — молит она, когда место моей ноги занимает ладонь. — Не нужно, Тимур! Ты что… Пусти!

Не слушаю её глупости и отодвигаю в сторону мокрую полоску трусиков, скользя пальцами по нежным нижним губкам…

— Я тебя отпущу, если ты подаришь мне ещё один оргазм, — шепчу ей на ушко, прикусывая мочку.

Вру, конечно, никуда я её не отпущу. У меня член скоро взорвётся из-за перевозбуждения. И всё по вине этой крошки!

Понимая, что другого выхода нет, Лапуля обречённо выдыхает, слегка расслабляясь.

А я быстро нахожу её клитор и, разведя в стороны скользкие нижние губки, надавливаю на чувствительную вершинку.

Лапуля охает, и открывает шире свой сладкий ротик. На раздумывая заполняю его своим языком и принимаюсь двигаться внутри также быстро, как делал бы это своим членом.

От каждого порочного движения малышка вздрагивает и скулит мне в рот. Её глаза закрыты. На пушистых ресницах подрагивают капельки воды…

Я наблюдаю за тем, как приближается её оргазм, и в этот момент, как на зло, замечаю боковым зрением Диму, который обходит бассейн, внимательно наблюдая за тем, что мы делаем.

Вот и какого хрена его сюда принесло?! Мы же договаривались, что у меня есть два часа. Потом у него. И так по очереди, пока один из нас не получит сладкий приз. Но Диман решил нарушить правила! Да он, сука, нарочно!

Сжимаю клитор сильнее. Тело Лапули вздрагивает, и её глаза распахиваются. Она взволнованно дёргается в моих руках, явно завидев Диму, но…