нетронуто. Вокруг нас стояла тишина, но рядом творилось нечто невообразимое. Буквально в пяти сантиметрах передо мной бушевало пламя и корчились тела от невыносимого жара. Я протянул руку и почувствовал прозрачную стену, отделявшую нас от них. За прозрачной завесой кипел адский котёл, и я в ужасе отдёрнул руку назад.

— Уходите, я больше не смогу сдерживать пламя! — пропищала Плакса. Мы не заставили себя долго ждать и через несколько секунд исчезли в тамбуре. Мы с Черепом держали дверь, чтобы её не захлопнуло ударной волной после того, как Плакса снимет свой щит. Примерно так и получилось, Плакса попятилась спиной вперёд и наконец опустила руки, в это время бурлящий огненный шар резко метнулся в нашу сторону с яростью пожирая свежую порцию воздуха. Пламя полностью закрыло от нас происходящее. Послышался грандиозный взрыв, Плаксу отбросило взрывной волной прямо к нам в руки, и мы захлопнули дверь. За дверью во всю что-то гудело и взрывалось.

— Рассказывай, — я посмотрел на Плаксу, — что это сейчас было?

— А чего? Сами всё видели. Это мой дар, думала, что самый бестолковый из всех, — пропищала синяя испуганная перепачканная девушка.

— Да нет, Плакса. Он у тебя очень крутой, — покачала головой Лиана и тихо добавила. — Жень, ты только не ори. Я перепутала мины, вторая была не зажигательная…

— А какая? — я поднял бровь.

— В одну килотонну, Лесник, — продолжил за неё Череп, — небольшая атомная такая. Там сейчас уже нет бункера. На его месте одна большая воронка.

Глава 8

Метро

— Что? — у меня волосы стали дыбом. Я лихорадочно достал счётчик Гейгера. — Хм, нормально для помещения. А где радиация тогда?

— Так я же поставила стену, — пискнула Плакса.

— Знаете, что, милочка. Я физик! И никогда не поверю, что ваша стенка не пропустила ни грана радиации за барьер, — возмутился папаша Кац.

— Кац, ты теоретик, а она практик. На, глянь сюда, если ещё совсем не залил зенки, — Лиана сунула ему под нос счётчик Гейгера.

— Я попрошу не дискредитировать меня! У меня научные работы есть. Меня в МАГАТЭ знают, между прочим! Я вам специалист, а не говно собачье! — папаша Кац начал яростно артикулировать, напомнив мне одного европейского диктатора.

— Знали в МАГАТЭ, — звонко рассмеялась Лиана. — Нет Каца, исчез вместе с Запорожской АЭС.

— Это твой муженёк отправил их в ад, я здесь не причём. Целый кластер несчастных атомитов… — папаша Кац театрально заломил руки и уставился в потолок.

— Ого, я-то думал, что только мы в промышленных масштабах работали, — вспомнил Череп. — Рад, что встретил единомышленников. А вы ребята не промах, не успели появиться уже пятерых нейромантов порешили.

— И двух обращённых, — добавила Кобра. Череп быстро обернулся к ней и кивнул.

— Я думаю, вы только разогреваетесь? — спросил он Кобру.

— Однозначно. Мне, например становится не по себе, когда Лесник молчит и только хитро щурится. После этого начинает дохнуть всё вокруг. Он, Череп, скреббера заморил вдвоём с одной барышней, — покачал головой папаша Кац.

— Вообще беспредел, — улыбнулся Череп. — Вам ещё не говорили? Скреббер и здесь есть. На поверхности, но встреча с ним, это гарантированная путёвка на переработку.

— Это всё здорово, но мы пойдём дальше или здесь трепаться будем? Жень? — Лиана уже держала в руках две объёмистые сумки. Плакса, заботливо укутанная Коброй, ждала отправки. Картина сама по себе была комичная. Кобра закутала её в старое пальто, подняв воротник и перевязав шарфом. Вместо головного убора фигурировал противогаз, а поверх него Кобра повязала цветастую косынку с подсолнухами на голубом фоне. Плакса стояла смирно, держась рукой за Лиану и очень боялась потеряться. Ноги её были обуты в блестящие резиновые сапоги, пожертвованные папашей Кацем.

— А куда? Череп, куда мы сейчас идём, а то я уже запутался в этом городе, — переадресовал я вопрос генералу.

— Ночью по городу ходить опасно. Смертельное опасно. Может здесь останемся? — я явно читал в его глазах нежелание двигаться дальше.

— Здесь нельзя оставаться! — Плакса сняла противогаз и вытерла обильный пот со лба. — Нам всем теперь пиздец! За тех троих нас будут преследовать по всему Улью. Они передадут наше описание всем и даже элите.

— Ты то откуда знаешь? — не поверил папаша Кац.

— Тот, под кого она заложила мину, пока был жив, рассказывал. Он обращённый из Михайловки.

— Оппа! А мы как раз туда собирались, — воскликнула Лиана.

— Туда нельзя, нет больше Михайловки. Разобрали её на части. Все кроме меня были оттуда. Я по дурости попалась, вышла утром импланты искать. Недавно здесь грандиозная драка была после того, как по заражённым влупили ядерной бомбой добрые люди. Дай, Бог им здоровья. Те из элиты, кто остался в живых забыли о нас и стали грызться между собой. Я подумала, что от них полно интересных имплантов должно остаться и нарвалась на колдуна.

— На кого? — переспросила Лиана.

— Первый, которого вы грохнули, с хлыстом. Он вроде лаборанта здесь был. Из Михайловки ему те трое доставили народ, они, кстати, её и грохнули. Сегодня пришли за кровью, но остальные нейроманты уже знают, что произошло.

— Отомстили, значит за Михайловку… — вздохнул Череп. — У меня там дружок жил.

— Отомстили, только вот двести душ уже не вернуть. И дорогу к магистральным туннелям отрезали заодно.

— Ну а ты, что можешь предложить? Ты сама откуда?

— Из Спартака. Можно и через нас добраться до магистрали. Дорога не очень удобная, но дойти можно.

— Из Спартака? — Черепу не понравился этот вариант. — Туда не меньше трёх километров по городу топать.

— Я знаю, но есть ещё один вход. Мы сами недавно его обнаружили. Он совсем рядом здесь, вот только эта близость меня и подвела. Как только я вылезла наверх, тут меня нейромант и схватил.

— Не фига одной лазать, — с горечью усмехнулся Череп.

— Мой дорогой муженёк изволит с бодуна быть, не царское это дело за имплантами ходить. Корзинку дал мне и сказал, чтобы пустой не возвращалась, — тихо как мышка рассмеялась Плакса.

— Вот пидарасина, — не сдержалась Кобра.

— Слушай, Плакса, почему тебя так назвали, а не Писклёй?