все, почти не было. Плюнув, Олег решил оставить все как есть, только окровавленное полотенце забросил подальше.

Когда тележка, отчаянно скрипя колесами, выехала на улицу, уже занимался рассвет. На стоянке не было ни души, но в холле отеля кто-то расхаживал туда-сюда. Опустив голову как можно ниже, Олег покатил тележку к стоянке, надеясь, что его не остановит кто-нибудь, удивленный тем, что белье решили вывезти в стирку нетривиальным способом. Охранник в будке у выезда или спал, или смотрел телевизор, окно, во всяком случае, светилось приятным голубым светом. Ожидая окрика, Олег выкатил тележку за территорию отеля к стоянке и спустя мгновение подумал, что, надев форму обслуживающего персонала, превратился в невидимку. Подкатив тележку к «мерседесу», Олег нажал на кнопку, открывая багажник. Оглядевшись по сторонам, он стащил два верхних мешка с бельем. Труп, не удержавшись, повалился на асфальт с таким стуком, что Олег обмер и присел, но никто не обратил на него внимания. Одно из полотенец развязалось, отчего ноги Павла частично вывалились из белого мешка, а брюки сползли, но придавать ему пристойный вид было некогда. Олег рывком закинул верхнюю половину туловища в багажник, забросил нижнюю и закрыл крышку. Отогнав тележку с оставшимся бельем подальше, Олег побежал к машине и сел за руль. Мотор сыто заурчал. Не зажигая фар, Олег сдвинулся с места и уже через пару минут выехал на главную дорогу.

Вспомнив, что в кармане покойника, возможно, осталась настоящая бомба, Олег резко притормозил. Телефон, ну, конечно! Как он не подумал, его можно отследить, и тогда труп найдут за часы! Открыв багажник, Олег с отвращением начал ворочать тело, пока не нашел мобильный. Блокировка телефона Павла снималась отпечатком пальца. Пальцы покойника были неприятно скользкими. Разблокировав смартфон, Олег поискал в сети телефоны местных шлюшек, выбрал первую попавшуюся и позвонил.

Шлюшка ответила сонным голосом, но быстро оживилась, узнав, что к ней приедет дорогой гость. Олег старался контролировать себя и говорил, растягивая слова, старательно имитируя голос Павла, что получалось так себе. Но авось сойдет. Телефон точно будут пробивать. А был он у проститутки или нет – не так уж важно. Завершив разговор, Олег бросил телефон на асфальт и раздавил. Вот вам, поищите теперь!

Где-то через пять километров, после крутого поворота, он остановил машину и вышел, чувствуя, как его трясет от волнения. Гостиница была надежно скрыта выступами скалы. За те пятнадцать или двадцать минут, что он ехал в сумерках, не зажигая фар, его не обогнала ни одна машина, и ни одна не выехала навстречу. На крутом склоне Павел должен был найти свое последнее пристанище. Уезжать дальше не было никакого смысла. Открыв багажник, Олег сдернул с ног покойника мешок, выволок тело наружу и снял упаковку с верхней половины туловища. Труп косо смотрел в никуда, вывалив изо рта посиневший язык.

Олег решил обойтись без речей. В любой момент мимо мог проехать какой-нибудь полуночник. Подтащив тело к передней дверце, Олег усадил труп за руль, торопливо вытер полотняным мешком все, к чему мог прикоснуться, а затем, поднатужившись, подтолкнул машину под откос. «Мерседес» плавно покатился вниз, постепенно набирая скорость, и где-то через сотню метров клюнул носом, провалившись в яму. Бампер остался на виду, но Олега это не побеспокоило. Его вообще мало волновала достоверность смерти Павла, признают ли ее несчастным случаем или убийством. Главное, что с дороги машину не было видно. Возможно, «мерседес» был оснащен спутниковым маячком, но Олег предпочел об этом не думать. Главное, что трупа Павла не было в гостинице. Все остальное можно было отрицать.

Он снял с себя гостиничную униформу, сложил в мешок и спрятал в кустах. Разбитый телефон Павла, Олег бросил вниз со склона. Туда же полетели ключи от машины и бумажник.

Пока ему везло, но это могло долго не продлиться. И потому он, дойдя пешком до гостиницы, предпочел выждать, затаившись в кустах напротив и с удовольствием наблюдая, как около пяти утра возвращающийся на работу персонал обнаружил брошенную у входа тележку с бельем. После недолгих разбирательств тележку закатили обратно. Из своего убежища Олег видел, что на стоянку нацелена видеокамера, и сейчас охранник наверняка просматривает видео, где записано, чем занимался некий человек в костюме обслуживающего персонала. Но если ему повезет, то у охранника будет такая же камера, что и в отеле, а это значит, что он ничего не увидит. К тому же, пока пострадавший постоялец не поднимет крик и в отель не приедут полицейские, никто не почешется и не понесет записи в компетентные органы. Ну вывез кто-то бельишко, ну уехал на машине, которая, кстати, постояльцу и не принадлежала, ну и что? Разборки и допросы гостей отеля ни к чему хорошему не приведут, особенно если отель – не рядовой. Это потеря репутации, ненужные претензии и скандалы.

Не подозревая, что почти в точности повторяет мысли Маргариты, Олег с удовольствием подумал, что гостиница, несмотря на свою звездность и пафос, осталась совком, и будь он ее хозяином, выгнал бы нерасторопный персонал вон. У них под носом труп вывезли, а они не почесались. Эта мысль так развеселила Олега, что он расхохотался, закрыв рукой рот.

Еще через пару часов гостиница начала оживать. Постояльцы потянулись на завтрак. К отелю начали подъезжать экскурсионные автобусы, откуда выпархивали девочки-гиды в фирменных галстуках, выискивали в фойе своих клиентов. Пользуясь автобусами как прикрытием, Олег торопливо прошмыгнул внутрь. Не удержавшись, он проследовал в номер через сад, пройдя мимо подсобки, где горничные грузили на тележки тюки с бельем, а вызванный рабочий ковырялся в сломанном замке.

Олег прошел мимо, улыбаясь во весь рот. Его настроение было просто великолепным.

* * *

Маша проснулась от головной боли. Едва открыв глаза, она снова закрыла веки, страдая от ослепительного солнечного света. Полежав с минуту, она попыталась вспомнить, были шторы открыты со вчерашнего дня или нет. В номере они преимущественно жили в полумраке, поскольку Олег много и часто пил, не желая просыпаться с рассветом. Поэтому Маша следила за тем, чтобы шторы всегда были задернуты.

Внутри плескалась и ворочалась полудохлая медуза. Стоило Маше приподнять голову, как содержимое ее желудка взбунтовалось и выплеснулось наружу. Маша замычала, зажала рот рукой и стремительно понеслась в ванную, извергнув зеленоватую массу в унитаз. Всхлипнув, она утерлась рукой, посмотрела на испачканные рвотой пряди волос и, скинув белье, встала под душ. Смыв с себя остатки вчерашних приключений, она отрегулировала воду с теплой до почти ледяной и минут пять, пока зубы не начали выбивать барабанную