- Евгений Николаевич, не на палача же учился!

Евгений Николаевич первый раз улыбнулся, «Так это то же самое, только наоборот. И без разбирательства и расследования. Вот так». Потом снова посерьезнел.

- Как родители твои?

- Брат сказал, на Толге застряли, кто-то из ваших коллег помог с дачи вырваться.

- В учреждениях еще оставались люди, повезло твоим. Брат, значит, живой...

- Да, но где его родня, не знает. Они сейчас свой штаб МЧС с разными силовиками объединили, на набережной сидят. Обещался забрать, меня пока связь оставалась. Сейчас даже не знает, где я.

- Так позвони с моего телефона.

И снова «Семен Семенович!»

- Спасибо, Евгений Николаевич.

- Вон он, возьми аппарат, все вроде работает.

Набрал номер дежурного, его уже помнил наизусть. Дежурный ответил снова не сразу, долго никто не брал трубку. На просьбу позвать подполковника Волкова сквозь треск услышал, что тот сейчас готовится к выезду, не получится позвать. Два дня его не точно будет, вот это сюрприз. Но сообразил, попросил передать, как вернется, что «младший прибыл на свой объект».

Потом вспомнил еще одно обещание и набрал номер рабочего телефона.

- Алло! - телефон тоже никто долго не брал. Но уже знал, что сейчас человек может просто находиться в «отключке», или еще где-то. Вот, через два десятка гудков в трубке щелкнуло, и послышался знакомый нервный голос Варвары Алексеевны.

- Алло, это Волков.

- Алло, алло, здравствуйте, это я, Варвара, Варя…

- Добрый вечер, у Вас ничего в худшую сторону не поменялось?

- Все плохо, но хуже не стало. Ничего нового не случилось, стреляли только, к окнам боюсь подходить.

- Варвара Алексеевна, уже добрался домой. Утром проскочил мимо Вас, там действительно что-то не совсем хорошо. Поскольку ехал безоружный, пришлось мимо проскочить. Теперь вооружен, завтра с утра к вам приеду.

- А сейчас прямо нельзя? Тут свет кругом горит.

- Могу не доехать, и тогда вообще без помощи останетесь.

- Тогда подожду, - сразу согласилась женщина.

- Как там у вас проезд, не загородили ничем?

- Ой, мне не видно отсюда. У меня окна только двор, даже в коридор боюсь выходить.

- Ладно, как договорились, продержитесь ночь, постараюсь Вас выручить. Сначала проберусь к себе в кабинет. У меня там боеприпасы, чтобы быть спокойнее. Потом к вам на шестой этаж.

- Я дождусь. Домой дозвонилась. Дедушка с дочкой дома прячутся. У них тоже эти мертвецы кругом. Муж мой бывший пропал, еще позавчера. Бандитам попались, и он после пропал. Или бандиты убили, или с ними ушел. Ребенка спас и папу... - она явно на грани истерики.

- Постарайтесь успокоиться, самое страшное Вы уже пережили, - в трубке слышны всхлипывания...

- Постарайтесь дождаться меня. Всего доброго.

- Спасибо, Игорь Сергеевич. Доброй ночи.

- До завтра.

Евгений Николаевич посмотрел на меня понимающе.

- Твоя, что ли, «новая»?

- Как сказать, таких еще три десятка числилось на работе. Сотрудница, застряла в конторе, сидит на шестом этаже который день.

- Ты пойдешь штурмовать дом из-за обычной сотрудницы?

- Если честно, у меня там запас патронов, целых полтысячи, на «Сайгу». Без них никуда сейчас, по любому надо туда прорываться. У меня теперь машина хорошая есть. Знаю, в здание не попасть с главного входа. Днем проезжал, там, у главного что-то не то творилось. Мертвецы ходили, сверху людей не видать.

- Тогда смотри там в оба! И ничего не говори больше. Хорошо?

Пожал слабую руку старого полковника и вышел из спальни. На кухне, похоже, добивали бутылку коньяку. Языки у них развязались, лица красные, глаза тоже. Видимо, Пашка успел поделился всеми своими страхами и болью. Выглядит прямо как красноармеец Петруха из фильма, пожалуй, хватит ему наливать. Надо его забирать домой, но сосед пригласил помянуть покойного Андрея Петровича.

Особой пользы это общения мне не дало, хотя сосед сказал кое-что интересное. Похоже, жена его пропала не просто так, а куда-то уехала. Причем уехала за город организовано, бросив своего мужа-мудака, чему совсем не удивился. И он теперь вымещал злобу, пока на словах, бедному Пашке. Мне с ними пить не с руки, но и помянуть Пашкиного отца надо. Налил себе в стакан из второй бутылки, не чокаясь, молча выпили. Потом сказал, что Пашку совсем развезло, поднял его, проводил до квартиры. Дождался, пока парень закроет дверь и поспешил вниз. Конечно, заботиться о соседях надо, но в моей квартире ждала дочка.

Спускался вниз по лестнице все так же осторожно, несмотря на зачистку. К другим соседям стучаться не стал, поздно. Их, «не обследованных», осталось трое. Но, все-таки, послушал, что там за дверями, жаль, что сейчас без наушников. Из трех квартир только за одной какое-то шуршание, не знаю хорошо это или плохо. Но запахов оттуда из-за остатков подъездной вони не чувствовалось. Вызвал по рации Юлю, чтобы она не сильно пугалась стука и звука звонка в дверь. Она уже привычно отозвалось.

Глава 07. «Разговоры с дочерью на фоне Сайги» 11.04.2008, поздний вечер. Дом на Пушкина.

Закрываю дверь, ставлю в угол «Сайгу» и снимаю ремень с подсумками, теперь точно дома. Судя по запаху на кухне, Юля уже поела и сейчас собралась чаевничать. Запах малинового варенья перебивает все.

- Пап, будешь кушать?

- Да, надо бы поесть, наверху только перекусил немножко.

- Ты пил?

- Только за Пашкиного отца...

- Что с ним? Точно! Сама же видела, вы закапывали... Это его? Ой!

- Да, Юлечка, еще и полковник, что сверху, Евгений Николаевич, плох совсем.

Подошел к коробке, покрутил банки, выбрал перловую кашу с говядиной. Дочка смотрела на меня с удивлением.

- Пап, как ты можешь такое, есть это же перловка.

- Ошибаешься, очень вкусная вещь. Чайник горячий?

- Горячий термос.

- Термос пусть стоит, пока газ есть, надо пользоваться.

Дочка заваривает мне чай в кружке, сам пока разогрел на сковородке кашу. Все-таки, умеют у нас порой вкусную еду делать. Гречка и то не такая вкусная, а рисовая каша просто размазня какая-то. Перловку в армии не ел, в институте, когда учился, тоже, а вот на «гражданке» полюбил. Верно сказано, всему свое время.

После чая совсем разморило, поэтому неисправным телефоном утром займусь.