На стол поставили запечённые утку, молодого порося, курицу, пюре из какого-то корнеплода, сырые овощи и вино. Слуги стали разрезать мясо и накладывать по тарелкам.

Меня немного беспокоило, что еду разрезают зверолюди. И дело даже не в расизме, а в том, что шерсть с их лап могла попасть в тарелку. Высказывать свое недовольство я не стал, да и в принципе права не имел, тем самым мог бы выразить неуважение к вождю, который любезно пригласил меня отужинать вместе. И если лично для меня его обида совсем не играла никакой роли, то для безопасности семьи Тчаалы это может обойтись дорого. К тому же, я все детство провел в доме, где жило несколько кошек и их шерсть в еде, мы шуткой называли специфической приправой.

— И так, — продолжил Мбоом. — Что от меня требуется.

— Жилье для Кииры с сыном и гарантия безопасности.

— Жилье найдем. Вернее, построим, дайте неделю. Будет хороший дом для жены бывшего вождя. А Тчаал разве с ними не остается?

— Нет, он поедет дальше со мной.

— Что вы подразумеваете под безопасностью? В рабы я их не возьму, это точно. Этим промышлял прошлый вождь, от которого мы избавились благодаря вам.

— Я боюсь, что за нами может прийти гвардия королевства или наемники. И не застав меня, навредить Киире или Тчииру.

— Ну гвардия к нам вряд ли нагрянет, — вождь прожевал кусок мяса и призадумался. — Мы все же другое государство. А вот наемники могут, с этим не поспоришь.

Он откинулся на стул и стал смотреть в потолок.

— Хорошо, я приставлю к ним одного стража. Будет сопровождать семью Тчаалы. А всех с королевства будем более тщательно проверять.

Вождь снова взглянул на меня, после чего взял кубок с вином и поднял его.

— Ну, за то, чтобы все было хорошо!

Я повторил его жест и немного пригубил. Вино было кислым и не вкусным, все же в этом мире не научились делать хорошее пойло. Помнится, я в детстве тайком пил дедово вино, которое он готовил сам из садовой ягоды, и оно было во сто крат вкуснее, всего того, что я пробовал здесь. Что уж говорить про настоящее вино из Франции или Германии, да даже в Сочи вино было приятнее этого.

— Скажите, господин Андрей, что послужило причиной вашего гнева в Мороке?

— Они убили мою любимую!

— Вот уроды! Но я не знал, что у вас есть возлюбленная.

— Это тот демон, что была со мной в прошлый визит.

Мбоом поперхнулся и уставился на меня.

— Вы и она?

— Все верно.

— Примите мои соболезнования, она была действительно красивой девушкой.

Некоторое время мы ели молча, но любопытство вождя взяло верх над ним.

— До нас доползли слухи, будто появился некий… — Мбоом задумался, пытаясь подобрать правильное слово. — Некий человек, который называет себя темным или злым богом. И якобы, этот самопровозглашённый бог путешествует с семьей зверолюдей, один из которых белый тигр.

Вождь пристально посмотрел на меня, однако я ничего не ответил. Я вообще не смотрел в его сторону, потому что пытался отделить от свиной грудинки хрящик. Поэтому вождь продолжил, так и не дождавшись ответа.

— Эти, поистине ужасающие истории передаются из уст в уста и порой до нас доходят в таком виде, что может показаться, будто тот, якобы бог, убивает всех без разбора, стоит лишь косо взглянуть на него. Вы, господин Андрей, что-то слышали об этом?

Вот и что он хочет от меня узнать? Вождь явно понял, что тот самый новоявленный бог это я. Ведь не каждый день ты увидишь белого тигра. Да и вообще, на сколько мне известно, то Тчаал единственный такой в своем племени, у него даже сын оранжевый как мать.

— Слышал эти слухи, — я старался отвечать так, будто мне все равно. — Вот только до вас доходит мало правды.

— Может быть поведаете? — заинтересовался Мбоом.

— Нам встречался донный бог, но не могу сказать, что он убивает всех без разбора. Скорее те, кого он оставляет в живых, много добавляют от себя. Может от страха, а может для того, чтобы опорочить бога.

— Вы хотите сказать, что он не такой уж и темный бог?

— Не мне давать оценку его действиям. Скажу лишь то, что все, кого он убил — заслужили эту участь.

— Господин Андрей, мы же оба говорим о вас, я правильно понимаю?

— Правильно вы все понимаете, господин новый вождь племени Баахмус.

— И что же вас побудило назваться богом?

— Жажда мести!

— Получается, что смерть демона и появление нового бога взаимосвязаны?

— Именно! Оставь Гёльт в живых мою возлюбленную, жил бы я себе спокойно в Мороке и личил людей в церкви.

— Кто такой Гёльт? Вы его убили?

— Этот человек жив, и он должен умереть от моей руки.

Дальше мы ели молча. Больше вождь не отваживался спрашивать меня о чем либо. Но было видно, что сейчас он не наслаждается пищей, а переваривает услышанное от меня.

— Еще один момент, — я решил прервать молчание, вспомнив о новом попутчике. — С нами приехал еще один мальчуган. Я, конечно, надеюсь, что Киира возьмет его под свое крыло, но, если, вдруг, она не станет этого делать, пристройте пацана куда-нибудь. Он парень толковый и трудолюбивый, подмастерье получится из него хороший.

— Он человек или из наших?

— Человек.

— Если он человек, пристроить будет сложновато. Не каждый ремесленник захочет взять его к себе. Но думаю, что найду местечко для него. Может кузнецу нужен помощник или в гончарную лавку. Не переживайте господин Андрей, мы и о нем позаботимся, в случае чего.

— Да хотя бы в порт грузы таскать, главное, чтобы не остался беспризорником.

Не то что бы мне было особое дело до Товора, но все равно жалко парнишку. И обидно будет, если он, наконец-то излечившись от своего недуга и обретя людей, которые хоть как-то заботились о нем, вновь останется никому не нужным. Кто знает, как он дальше будет влачить свое существование? Сгниет где-нибудь у таверны, а то и в рабство попадет.

После трапезы мы распрощались и Мбоом пообещал, что с завтрашнего дня начнут строительство дома для семьи Тчаалы. И это будет не просто юрта, какие были у всех зверолюдей племени тигров, а полноценный дом из хвойного бруса в лучших человеческих традициях.

— И еще, — вождь остановил меня, когда я собирался уходить. — Освободите стражников у входа из плена, будьте добры.

— Хорошо, — улыбнулся я.

Если честно, то я уже позабыл о