— Семь, может, восемь.

— Мне это нравится.

— А как насчет тебя?

— Каждое действие имеет равное ему противодействие.

— Эй! — воскликнула Алекса со смехом. — Ты решил напомнить мне об уроках химии миссис Санчез?

— Нет, об уроках физики мистера Вашингтона.

— Ясно, я просто потеряла голову и не могу вспомнить таких простых вещей.

Джексон взял руку Алексы и положил себе на грудь.

— Чувствуешь, как бьется?

— Да.

— Отлично, — сказал он. — Оно твое. Просто возьми его.

На следующее утро Джексон отправился в город, чтобы пополнить запасы продуктов, раз уж они решили провести в доме еще несколько дней, им нужен был хлеб, сыр, вино и мясо для бургеров. Алекса же сделала фото клумбы, отправила его матери и пошла в сарай, чтобы поискать что-нибудь для садовых работ. Тут же зазвонил телефон, и она ответила, поставив звонок на громкую связь, продолжая шарить среди вещей. Под руку попался мешок с землей и ножницы.

— Доброе утро, — произнесла она.

— Алекса, это мама.

— Я знаю, мам.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Да. А как у тебя дела?

— Ты в безопасности?

— Конечно. К чему эти вопросы?

— Куда тебя увез Джексон Стром?

— В дом на озере, мам, ты знаешь это.

— А фото, что ты отправила, это что, крик о помощи?

— Фото растений?

— Мертвых растений.

— Мам! Прекрати пороть чушь.

— А что ты хотела? Мы нечасто слышим новости от тебя, а тут вдруг такое фото.

— Все в порядке, мама, — ответила Алекса. — Эти растения еще можно спасти, и мне нужен совет. Их полить? Подрезать? Пересадить?

— Кто вы и что сделали с моей дочерью?

— Мам! Я сейчас брошу трубку.

— Не делай этого, юная леди! — возмутилась Барбара. — Можно понять мое беспокойство, ты ни разу не проявляла ни малейшего интереса к садоводству.

— Сейчас я провожу в твоем саду кучу времени, но ты об этом не знаешь, потому что тебя никогда нет дома, ты либо на йоге, либо на занятиях гончарного кружка.

— Я хочу провести лето с пользой!

— И я тоже!

— Вот в том-то и дело. Никогда прежде мелочи жизни не доставляли тебе удовольствия.

Алекса вздохнула:

— И зачем только я к тебе обратилась.

— Не говори так, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Ладно. — Алекса опустилась на деревянный стульчик. — Скажи мне, как спасти растения. Джексон единственный, кто приезжает сюда постоянно, но он к ним не прикасался, и они чуть завяли.

— Эти растения не стоит спасать, детка, это сорняки.

— Не может быть.

— Да. Выдерни их с корнем и выброси. Найди какие-нибудь многолетние растения и посади их.

— Спасибо, мама.

— Не за что, дорогая. Стой, не клади трубку, твоя сестра здесь, и она хочет поговорить с тобой.

В трубке послышался звонкий и жизнерадостный голос Кейтлин:

— Как там рай в шалаше?

— Здесь не шалаш, а очень красивый дом на берегу озера.

— Ну ладно, а с любимым-то как дела обстоят?

Обычно на подобные вопросы Алекса сразу же с отвращением фыркала, теперь же она притихла, слушая смех сестры и матери. Они веселились, но их шутка задела ее за живое. Вчера вечером она призналась Джексону, что неравнодушна к нему, что было пока что далеко до любви… или нет? Может быть, она всегда была в ее сердце, и сейчас начала, наконец, расцветать? Встревоженная, Алекса сделала несколько неглубоких вдохов, сейчас главное — не выдать себя. Одно неосторожное слово или нотка в голосе позволят что-то заподозрить тем, кто знает ее всю жизнь. Не отвечать совсем? Но это тем более подозрительно. Лучшая защита — это нападение! И Алекса язвительно заметила:

— Не все так одержимы любовью, Кейтлин, как ты.

Произнеся это, она поморщилась, чувствуя, что слова прозвучали слишком неестественно.

— Ну-ну, — отозвалась сестра, словно подтверждая ее догадку о том, что ей не поверили.

— Когда ты приедешь? — вставила мать. — Мы ждем тебя сегодня к ужину.

— Мы решили остаться еще на пару дней, — равнодушно сказала Алекса. — Куда спешить.

— Странно, разве Джексону не нужно возвращаться? Его, наверное, ждет бизнес? — удивленно спросила Кейтлин.

Алекса умолчала о том, что они с Джексоном пообещали друг другу на эти пару дней забыть о работе и даже семейных обстоятельствах и всю ночь занимались любовью, чтобы скрепить обещание. Кейтлин об этом знать было не обязательно.

— Неделя обещает быть спокойной.

— Мама думает, что он тебя похитил. Можешь включить камеру, чтобы мы убедились, что с тобой все в порядке?

— Лучше не буду, — усмехнулась Алекса — в сарае без окон было темно, хоть глаз выколи. Кейтлин и мать наверняка подумают, что ее заперли в подвале.

В трубке послышался шепот Кейтлин:

— Мам, может, стоит подключить братьев?

— Не смей! — воскликнула старшая сестра.

— Ладно, милая, отдыхай и наслаждайся, — пропела Кейтлин.

— Как там дедушка? — спросила Алекса, решив сменить тему. — Что-нибудь вспомнил?

Мать вздохнула:

— Как всегда — то помнит, то путается. По мне, он помнит только то, что хочет.

По голосу Барбары было понятно, что она устала от этой волокиты и не могла ничего с этим поделать: дело было слишком серьезным, чтобы его замять. Может, все ее новые курсы были лишь способом справиться со стрессом, а он обещал возрасти в том случае, если Хит Терстон выиграет процесс. Это перевернет их жизнь, лишит плодов многолетнего труда. Пострадает вся семья.

После разговора по телефону Алекса еще долго сидела в сарае и не могла выбросить из головы слова матери: «Он помнит только то, что хочет». Она и сама давно заметила, что память деда странным образом выборочна, но не знала, что думать. Стал бы он скрывать информацию? Это было бы подло…

Дверь в сарай распахнулась, и в темноту ворвался солнечный свет. Алекса зажмурилась и отвернулась, а потом, приглядевшись, увидела силуэт Джексона.

— Что ты здесь делаешь?

Она приподняла маленькие грабельки:

— Ищу садовые инструменты.

Казалось, его озадачили эти слова.

— Нашла все, что хотела? Давай, помогу отнести.

— Не нужно, — ответила Алекса. — Я только что разговаривала с мамой, она сказала, что клумбу уже не спасти. Цветы завяли, а все, что осталось, — сорняки.

— Я бы и сам мог тебе это сказать, — пожал плечами Джексон и, увидев, что Алекса по-прежнему молча сидит на стуле, спросил: — Ты что, так расстроена? Я могу пригласить садовника.

— Не нужно.

Джексон склонился над ней:

— Что тебя беспокоит, дорогая?

— Эта волокита с ранчо утомляет маму, а я… как я могла этого не видеть? Она и виду не подает, что расстроена, а я считала, ей все равно.

Джексон взял