И когда машина трогается с места, я все же решаю нарушить тишину.

— Так куда мы едем? Что за работа?

— Мне сегодня не помешает секретарь.

— Что? Серьезно? — Само собой вырывается у меня, сопровождаясь усмешкой.

— Вам это смешно, Валерия?

— Да нет, все нормально. Просто секретарь. Ради этого я лишилась выходного. Хотя наверняка на подобных выездах вы справлялись и без секретаря.

— Справлялся.

— Так что случилось? Особенный случай? — Я пытаюсь говорить, как можно более ровно, сохранять спокойствие и невозмутимость, но нотки раздражения все равно проскакивают в голосе.

— А почему бы не взять разок секретаря, подумал я, раз есть такая возможность. Да и вы без дела не посидите. К тому что, здание сегодня пустое, что вам одной там делать? — Павел Сергеевич говорит это так непринужденно, как будто действительность верит в каждое слово, словно это разговор ради разговора, просто поддержания беседы.

— Без дела? Да вы хоть знаете, сколько у меня сейчас дел?

— Вы можете рассказать, у нас есть время.

— Сколько у нас времени?

— Час-два, все зависит от дороги.

— А куда мы едем?

— Все вам расскажи, — усмехается он. — За город. Там живет заказчик. Нужно прояснить некоторые вопросы и забрать документы.

— А он сам не может привезти свои документы?

— Валерия, — на светофоре очень вовремя загорается красный и Павел Сергеевич резко дает по тормозам, из-за чего меня встряхивает, после этого он поворачивает голову ко мне и со всей серьезностью смотрит в глаза. Даже не в глаза, а внутрь, сквозь… — Возможно, вы не поняли, где работаете и с кем. У нас престижная юридическая фирма, которая не занимается мелкими бытовыми делами, разве что в крайних случаях. Очень много клиентов — юридические лица, важные люди. Я бы даже сказал, слишком важные, чтобы о них вообще говорить. И моя работа — сотрудничать с ними. Это моя прямая обязанность, а руководить всеми в качестве начальника — работа уже вторичная. Так что да, клиент не может сам привезти свои документы. Еще есть вопросы? — Павел Сергеевич настолько серьезен, что даже желваки начинают ходить, а скулы выделяться еще сильнее.

— Н-неит. Вопросов нет.

— Отлично. Вы мне хотели что-то рассказать? Я слушаю.

— Вам… это… сигналят.

Павел Сергеевич раздраженно вздыхает и топит на газ. А я превращаюсь обратно в маленькую застенчивую девочку, которая оказавшись в компании более одного человека начинает искать выход. А находясь рядом с начальством… Ох, проще из машины выпрыгнуть. И то не так страшно будет. Еще и эти шорты короткие надела. И волосы надо было хотя бы в хвост убрать.

Дальше дорога проходит в молчании. Павел Сергеевич занят дорогой, а я мыслями и самокопаниями.

Мы действительно выезжаем из города потом долго едем по трассе и сворачиваем в какой-то район, отстроенный домами, будто с картинки. Огромные богатые дворцы, иначе не сказать. Высоченные ворота, дома минимум в три этажа, где-то я даже пять насчитала, мимо проезжают огромные машины, на которые даже смотреть страшно — вдруг за разглядывание деньги берут. И мы останавливаемся.

Павел Сергеевич выходит из машины, я следую за ним. Только мы подходим к воротам, как они сразу же открываются. А за ними стоит человек.

— Это же… — Говорю я шепотом, чтобы никто не услышал.

— Тише, ни слова, — перебивает меня директор еле слышно. — Улыбайся и молчи, — цедит он сквозь зубы.

— Здравствуйте! Как ваши дела? Как жена с дочкой? — Подходит он к мужчине и крепко жмет руку, играя на публику своей показной широченной улыбкой и манерностью, о которой я и подумать не могла в отношении вот конкретно него.

Мужчина ему что-то отвечает, и они проходят на веранду. Я же молча и покорно следую за всеми, боясь выронить хоть слово. Павел Сергеевич делает мне знак, и я останавливаюсь, а мужчины проходят дальше и заходят в дом. Я же стою и стою, и стою… Смотрю вперед перед собой, боясь увидеть лишнего. Даже ушам даю команду ничего не слышать. Наконец, мужчины возвращаются. Я мельком смотрю на время и оказывается, что прошло полчаса. Мои самые бесполезные полчаса жизни, потраченные впустую!

— Возьмите, — директор отдает мне документы и поворачивается обратно к мужчине.

Я же трясущимися руками принимаю кипу бумаг и стою, затаив дыхание. Стараясь, даже не смотреть в их сторону.

Павел Сергеевич прощается с мужчиной, разворачивается и уходит. А я? Что мне то делать? Я поднимаю взгляд на мужчину, слегка улыбаюсь, разворачиваюсь и чуть ли не бегом догоняю Павла Сергеевича. Залетаю в машину с неимоверной скоростью.

— Валерия, выдохните. — Обращается ко мне Павел Сергеевич, когда мы отъезжаем от ворот.

— Да я вроде… это… дышала.

— Вроде? — Усмехается он. — Чего вы так испугались? Просто клиент.

— Просто? Да это же…

— Не нужно. Вот о том, кто был — забудьте. Эта информация вам ни к чему. — Перебивает меня Павел Сергеевич, будто предвидя, что я отвечу.

— Понятно.

— Все хорошо?

— Да, разумеется. Просто я поняла, чем вы занимаетесь.

— Да? — Заинтриговано спрашивает директор, опять усмехаясь. После встречи настроение что ли наладилось? Или в кармане места свободного меньше стало? — И чем же?

— Вы покрываете его. Его и таких же клиентов. Поэтому ездите к ним сами. И много платят?

— Стоп. Валерия, я всего лишь выполняю свою работу. Не более того. Не нужно приписывать мне все смертные грехи. Если вы пытаетесь сделать меня злом по причине того, что я отнял у вас выходной, то это того не стоит.

— Я тоже говорю всего лишь о вашей работе. И что-то кому-то приписывать не в моих интересах.

— Вы сами представляете как такие высокопоставленные лица приезжают в обычную, пусть даже самую престижную юридическую контору просто отдать документы?

— А почему нет?

— Валерия, вы еще наивный ребенок. В мире все намного сложнее, чем вам кажется.

— Может, это вы усложняете?

— Я всего лишь выполняю свою работу. — Цедит уже привычно по-утренне раздраженно директор. Вот вы, например, уверены в том, что сами, Валерия, хорошо выполняете свою работу? Упрощу. Выполняете работу?

— Я? Да. Конечно! У вас есть сомнения?

— Знаете… То я вас вижу с чашкой кофе, то с чашкой чая, то вы залезаете в базы данных, допуск в которые есть лишь у нескольких людей, которых можно пересчитать по пальцам одной руки. А постоянно я не могу находиться рядом с вами, чтобы контролировать.

— Да что вы… — И такая злоба овладевает мной, что я даже забываюсь, где и с кем нахожусь. Повышаю голос и начинаю активно жестикулировать руками. —