декабря 1383 года Жуан ворвался в апартаменты Леоноры в королевском дворце с группой вооруженных людей и убил Андейро на ее глазах, в то время как огромная толпа собралась у здания, выражая ему свою поддержку. Однако Жуан и не предполагал, что его упреждающее нападение на Леонору и ее любовника приведет к политическому перевороту. Он считал, что любое организованное сопротивление кастильцам безнадежно, и планировал бежать в Англию, чтобы поступить на службу в качестве наемника к Ричарду II. Но события быстро вышли из-под его контроля. Когда весть о смерти Андейро разнеслась по столице, улицы взорвались насилием. Епископа, кастильца и сторонника авиньонского Папы, а также одного из ближайших доверенных лиц Леоноры, линчевали в его собственном соборе, а его тело сбросили с вершины башни. Еврейский квартал был разграблен. Известные сторонники Кастилии и регентши спасались бегством. Сама Леонора удалилась в Сантарем, самую сильную крепость в долине Тежу и оттуда обратилась с паническим призывом о поддержке к своему зятю.

На самом деле Хуан I уже прибыл в Португалию. Примерно 13 декабря 1383 года он обосновался в северном городе-крепости Гуарда с небольшой военной свитой, пока срочно набиралась армия для службы в Кастилии и среди его сторонников-аристократов  в Португалии. В Лиссабоне городской Совет собрался через три дня, 16 декабря 1383 года, в доме главы доминиканского монастыря. Советники с глубоким подозрением относились к народным движениям. Все их помыслы были на стороне Беатрисы и Леоноры, и они были в ужасе от перспективы вооруженного вмешательства короля Кастилии, но их руки были связаны бунтующей толпой горожан, собравшихся на площади перед монастырем. Жуан Ависский был провозглашен регентом и защитником Португалии. Гарнизон Леоноры в цитадели Лиссабона капитулировал в течение нескольких дней[722].

Прежде всего, Жуан Ависский объявил себя занимающим пост регента от имени инфанта дона Жуана. Одним из первых его действий на посту регента было отправка письма изгнанному принцу в Кастилию с признанием его королем. Дон Жуан был не в состоянии ответить. Он получил послание Жуана Ависского в тщательно охраняемой цитадели Толедо, куда был заключен по приказу Хуана I, как только стало известно, что король Фернанду I находится на смертном одре. Сам Хуан I назвал этот поступок необходимым предательством, и сожалел о нем до конца своих дней. В начале января 1384 года кастильский король выступил из Гуарды в Сантарем, имея с собой около 1.000 латников. Леонора Телес умоляла его приехать и приветствовала как спасителя. Но Хуан I не был заинтересован в поддержке непопулярной регентши. После коротких и жестких переговоров в его шатре незадачливая Леонора была вынуждена сложить с себя полномочия регентши. Король завладел ее казной, ввел в цитадель свои войска и сам взял на себя функции управления государством. Вскоре после этого Леонора была отправлена во францисканский монастырь Тордесильяс в Кастилии, традиционное место изгнания знатных женщин, которые перечили кастильским королям[723].

Каждая из сторон в этом новом конфликте сразу же обратилась к своим покровителям за границей. На третьей неделе января французское посольство, возглавляемое опытным дипломатом Жаном Ле Февром, епископом Шартрским, встретилось с королем Кастилии в Сантареме, проведя в пути больше шести недель. Основной задачей Ле Февра было заинтересовать Хуана I в дипломатической конференции в Лелингеме, но, скорее всего, ему также было поручено обсудить военно-морское сотрудничество между Францией и Кастилией в случае провала мирных переговоров. В состав посольства входил французский рыцарь Жак де Монмор, который специализировался на морских операциях. Послы обнаружили, что Хуан I был занят планами осады Лиссабона, для чего ему требовались все его корабли. Он был не в настроении обсуждать предложения о заключении постоянного мира. Хуан I назначил своего советника, хрониста Педро Лопеса де Айяла, представлять его на мирной конференции. Однако к тому времени, когда Айала отправился в путь в феврале, конференция в Лелингеме уже завершилась. Он пересек границу и встретился с гонцом, поспешно отправленным из Парижа с копией перемирия. Нет никаких свидетельств того, что Хуан I когда-либо ратифицировал его[724].

Со своей стороны, Жуан Ависский обратился за поддержкой к Англии, как только овладел Лиссабоном. Он отправил в Англию одного из своих оруженосцев в сопровождении бристольского торговца тканями, имевшего деловые интересы в Португалии. Низкий статус этих послов красноречиво свидетельствует об отсутствии у Жуана поддержки португальских аристократов в первые дни его восстания. К февралю 1384 года послы установили контакт с английским двором, но их призывы о помощи, похоже, остались без внимания. Однако в марте Жуан Ависский смог заменить послов более значительными фигурами. Луренсу Фогаса, канцлер короля Фернанду I, сначала служил регентше Леоноре, как и остальные представители его класса, но он перешел на сторону Жуана после того, как стал свидетелем жестокого захвата власти кастильским королем в Сантареме, и согласился снова вернуться в Англию, чтобы представлять интересы претендента. Его сопровождал другой перебежчик, Фернанду Афонсу де Альбукерке, магистр португальского военного Ордена Сантьяго, бывший протеже Леоноры, который, как и Фогаса, был возмущен событиями в Сантареме. Им было поручено добиваться отправки в Португалию новых английских экспедиционных сил. Тем временем они должны были набрать в Англии наемников, которых они могли нанять за свой счет. Взамен они были уполномочены предложить поддержку португальцами претензий герцога Ланкастера в Кастилии и услуги португальского галерного флота в северных морях[725].

Фогаса и Альбукерке покинули Лиссабон в конце марта 1384 года, когда их точный статус был неопределенным, а перспективы человека, который их назначил, были весьма мрачными. Жуан Ависский непосредственно контролировал только Лиссабон и территорию на противоположном берегу реки Тежу. Кроме того, в Порту, втором по значимости порту Португалии, и в ряде городов Алентежу, включая Эвору, происходили независимые восстания в его пользу. В гавани Лиссабона стояло тринадцать военных галер, но для них не хватало опытных экипажей. Королевская казна была пуста, и повстанцы были вынуждены прибегать к услугам ростовщиков и чеканке монет, чтобы свести концы с концами. После событий в Сантареме в январе 1384 года на сторону Жуана встала горстка видных деятелей, но кроме Фогаса и Альбукерке единственным значимым человеком среди них был двадцатитрехлетний Альвареш Перейра, который стал главным военным советником Жуана. В то время мало кто мог предвидеть, что он станет единственным военным гением, которого произвела на свет Португалия. Националистическое движение опиралось на поддержку купцов, приморских городов и городских толп, в то время как против них выступали все сословия, традиционно осуществлявшие власть в Португалии: церковь, чиновники и дворянство. Возможно, португальское дворянство и было обескуражено готовностью Хуана I грубо подчинить институты власти в стране и разорвать договор, который он подписал менее чем за год до этого, но альтернативные варианты им нравились еще меньше. Дворяне с подозрением относились к городским восстаниям, опасаясь, что они перекинуться в