выпила лишнего, нервы, неприятности…

Оля. А я ничего. Всё хорошо, может так оно и есть. Может она и права.

Елена Сергеевна. Зачем вы на себя наговариваете?

Оля. А я и не наговариваю. Вы вот недавно говорили, что каждый человек должен кого то любить. Так ведь так оно и есть. Ведь эта потребность заложена в самом человеке. И если её не реализовать, то внутри вот здесь, образуется пустота. И нужно её заполнить. Вот вы, вы заполнили её Наташей. Станислав заполнил её Ангеликой. А я, выбрала для этого Катерину.

Елена Сергеевна. Но, ведь это неправильно.

Оля. Ну, вот вы меня совсем не поняли.

Елена Сергеевна. Простите, я понимаю вас, просто мне сложно это принять.

Оля. А это не нужно принимать. Называйте это как хотите. Распущенностью, любовью, как угодно. Я же называю это одиночеством души. Но, я знаю, что прийдёт время и эта иллюзия исчерпает себя. И тогда мне придётся взглянуть правде в глаза. И знаете, чего я боюсь? Смогу ли я, покинув этот мираж, найти свой настоящий берег?

Елена Сергеевна. Мне кажется, вы уже покинули его. И сейчас находитесь в открытом море. Вас бросает с волны на волну, и вы в растерянности ищете глазами, за что бы ухватиться.

Оля. Да, именно это я сейчас и чувствую. И ещё я чувствую, что люблю Николая.

Елена Сергеевна. Тогда поговорите с ним.

Оля. Я пробовала, у него в голове только дом и деньги. Боюсь, я ему не нужна ему.

Елена Сергеевна. Может он просто пока не понимает, что ему нужны именно вы.

Оля. Не знаю.

Елена Сергеевна. Не бойтесь, вы женщина, а это большое преимущество перед мужчиной.

Анна. Ты мой дурашка. Вот видишь, ничего страшного ни случилось. Я тебя не съела. Тебе хорошо?

Станислав. Мне отвратительно. Так гадко я себя никогда не чувствовал.

Анна. Ну, что это за муки совести? Брось, тебе это не идёт.

Станислав. Я ненавижу тебя, а себя ещё больше.

Анна. Будь мужчиной, возьми себя в руки. В конце концов, тебя никто не насиловал. Захотел женщину, и взял её. Всё, хватит страдать.

(Входит Ангелика)

Ангелика. Станислав (Видит их, уходит)

Станислав. Ангелика…

Анна. Куда ты, дурачок?

Станислав. Я должен, объяснить ей.

Анна. А, что ты ей скажешь? Что тебе было со мной плохо?

Катя. А вы хорошо танцуете. И в вас чувствуется хватка, сила, этакая мужская энергия. Как я раньше этого не замечала. А скажите Миша, вы меня любите?

Миша. Да.

Катя. Тогда поцелуйте меня (Целует)

— Наташа. Миша

Оля. Прекрати этот балаган.

Катя. А то что? Ты меня бросишь?

Оля. Ты пьяна.

Катя. Да? А тебе это не нравиться? Миша, а вам?

Миша. Я люблю вас любую.

Катя. Вот видишь, что такое настоящая любовь. Но ведь тебе не знакомо это чувство. Тебя привлекает только страсть. А когда она проходит, ты находишь себе новый объект для возбуждения своей остывшей страсти.

Оля. Хватит — Бьёт её по щеке.

(Входит Ангелика)

Ангелика. Простите меня Оля, но я должна немедленно уехать.

Оля. Что случилось?

Ангелика. Я не могу его видеть.

Оля. Сейчас уже поздно. Идите наверх, ложитесь спать, завтра утром я сама отвезу вас в аэропорт.

Ангелика. Но, я…

Оля. Я обещаю вам, что он вас больше не побеспокоит. Друзья мои давайте спать, время позднее.

(Входит Станислав)

Станислав. Вы не видели Ангелику.

Оля. Она отдыхает. И вы идите к себе. Не беспокойте её. Давайте все спать. Всё завтра, завтра.

Миша. Я провожу вас.

Катя. Идите к чёрту, Миша надоели.

(Уходят)

Оля. Николай и вы идите.

Николай. Да, гость не кость, в окошко не выбросишь. Устали с нами?

Оля. Ничего.

Николай. Хотите выпить?

Оля. Да.

Николай. Вино это лучшее средство от неприятностей.

Оля. Когда я была маленькая, то очень любила тёплые, летние вечера. Когда, здесь под этой виноградной лозой, за этим столом, собиралась большая компания, папа, мама, я, друзья родителей. Мама всегда готовила, что-нибудь особенное, а папа доставал вино собственного приготовления. Было шумно, весело, я смеялась глядя на счастливые лица родителей и гостей. Было тепло и хорошо. Я смотрела на свет лампы, на мотыльков круживших вокруг неё и была по-настоящему счастлива. Потом я засыпала, а папа брал меня на руки, и нёс в дом. Просыпалась я уже утром, когда лучи солнца проникали в комнату и освещали моё лицо. Я лежала и думала, что когда-нибудь, у меня тоже будет семья. И к нам будут приходить друзья. Мы будем разговаривать, шутить, и смеяться. Время прошло, а у меня только этот дом, пустой и одинокий. Я не смогла наполнить его всем тем, что люди называют жизнью. И потому я не люблю приезжать сюда одна. А у вас есть, что-нибудь такое, что вы несёте с собой и из самого детства?

Николай. Не знаю, впрочем, однажды у нас гостил мой дядя. Его поместили ко мне в комнату. А он был заядлым курильщиком. Маме не нравилось, что её брат курит. Но поделать она с этим ничего не могла. Единственное о чём она просила его. Это не курить в доме. А он очень любил покурить ночью. Но бегать на улицу ему было лень. И он попросил меня разрешить ему курить в форточку. Конечно не говоря маме. И тогда я сказал, что не буду против, если за каждую выкуренную сигарету буду получать от него небольшой финансовый эквивалент за молчание. За две недели, что дядя гостил у нас, я сколотил не плохой капитал для девятилетнего мальчишки.

Оля. Да, это забавно, но неужели это самое глубокое впечатление, что вы вынесли из своего детства?

Николай. Нет, почему, возможно есть и другие, но я помню только это.

Оля. Как же всё-таки это грустно.

Николай. А что, по-вашему, дети должны верить только в сказочных героев и любить воздушные шарики?

Оля. Не знаю, но мне кажется это должно более подходить им, чем стремление заработать.

Николай. А я вот так не считаю. Этот случай предопределил всю мою жизнь. Он дал мне верное направление в жизни. А что вам дало ваше детское переживание? Сентиментальное воспоминание. Всё. А в реалии, у вас ничего нет, кроме пустого, разрушающегося дома. Скоро здесь всё прийдёт в негодность, воспоминания сотрутся в вашей памяти и что тогда? Какая практическая польза от всего, что вы мне тут рассказали? А я могу спасти ваш дом. Я могу дать ему