в Звездное Содружество, о космических пиратах, о привидениях и чудовищах. Дядя Вася с удовольствием пичкал девочку сказочными страшными историями, не подозревая, что та с легкостью определяет когда он, мягко говоря, выдумывает. Элен очень полюбила дядю Васю и уже и представить не могла, что когда-то боялась его. Теперь ей представлялось это абсолютно смешным и нелепым, как можно было бояться этого пусть большого и могучего, но такого добродушного и веселого человека. Какого же было её удивление, когда папа рассказал ей что, дядя Вася прежде чем стать «завхозом» их улицы, шестнадцать альфа-лет отслужил в космическом десанте, прошел через две войны, был разорван гранатой и что часть его туловища и левая рука это воссозданная военными хирургами биопротезированная напичканная наноэлектроникой плоть. Так вот сейчас, глядя на Галкута, она припомнила, как по началу, когда она еще шарахалась от дяди Васи как от огня, тот весело кричал ей: «Ну ты чего, бледнолицая? Не боись. Солдат ребенка не обидит!»

И сейчас ей казалось будто что-то подсказывает ей что слуга судьи тоже один из этих "солдат". Это ощущение было нелогичным, наверно инфантильным и в любом случае неправильным. Ведь Галкут убийца детей. И совершенно запутавшись, девочка устало произнесла:

— Я просто хотела спросить, может нам не стоило уходить. Может нам стоило вмешаться, а то там еще убьют кого-нибудь.

— Не волнуйтесь, госпожа Элен, никого там не убьют. Этим двоим с туру не справиться, а туру, покуда он в трезвом уме, смертоубийства не допустит. Намнут друг другу бока, поделят деньги и разойдутся. Не волнуйтесь. А вот у вас теперь правое ухо больше левого.

У Элен дернулась рука потрогать свое истерзанное ухо, но на полдороге остановилась. Что это было? Издевательство? Шутка?

Элен отвернулась. Вполне обретя душевный покой, она пошла дальше.

68

— Я хотел бы сказать кое-что, господин инрэ. Если можно.

— Конечно, господин Мелинор, — ответил судья, называя торговца по имени и тем самым демонстрируя отличную память и внимание к происходящему. И указал на стул.

Пожилой купец прошел в центр площадки и тяжело опустился на указанное место.

— Для протокола назовите себя, — напомнил Мастон Лург. — Имя, возраст, место рождения, место проживания, род занятий.

— Мелинор Кумдо, 54 года, место рождения Арвилл, это небольшой городок в Сайтоне. Сейчас живу в Акануране. Владелец торгового дома «Белая длань», — медленно и четко проговорил отец Радвига и уставился на судью.

«Идиотское название», подумал Мастон Лург, «Господи, сколько же вокруг дураков считающих себя особенными». Мелинор ему не нравился. Купец явно имел очень гордый и независимый характер и безусловно считал что имеет на это право, ибо у него были деньги, очень большие деньги, а значит власть и свобода на собственное мнение. Судья вообще недолюбливал торговцев, с презрением полагая, что все они, так или иначе, жулики и ворье. Он понимал, что это несколько иррационально, что в конце концов именно торговля приводит в действие всю экономику государств Шатгаллы и тем самым способствует общечеловеческому развитию. Но это понимание ничего не меняло, в глубине души он продолжал испытывать к ним отвращение. Возможно дело было в той глубокой неприязни с какой он относился к шинжунцам, которые тоже ведь занимались торговлей, вот только товар у них был довольно специфический. Возможно дело было в том что по роду своих занятий он часто сталкивался с теми кто продавал наркотики, оружие, жизни, тела, совесть, свое служебное положение. Возможно он завидовал богатству купцов. А возможно он просто очень хотел есть, а этот Мелинор задерживал его ужин. Лург даже поймал себя на мысли что был бы весьма не прочь, если бы каким-нибудь боком вышло так чтобы убийцей оказался отец Радвига. «С удовольствием отправил бы его на виселицу», подумал судья и усмехнулся, представив чтобы сказала Элен, услышь она его мыли. Конечно бы обвинила его в кровожадности и беспринципности. «Ну что ж, видимо такой я и есть», заключил судья. А вообще, решил он, идея хорошая. Это бы уж точно устроило всех. «Бонра» получила бы отмщение, да еще какое, многие бы несомненно порадовались столь горестному финалу жизни зарвавшегося купца, Радвиг получил бы огромное наследство, Кория спокойно бы охмурила его и стала бы по-настоящему богатой женщиной. Все были бы счастливы. Эх, мечты, мечты.

— Суд внимательно слушает вас, — церемонно произнес Мастон Лург.

Торговец еще некоторое время помолчал, видимо соображая как лучше высказать то что задумал и наконец проговорил:

— Я собственно хотел сообщить только одно. На счет того злосчастного кинжала, который я подарил сыну.

Лургу стало действительно любопытно и он снова сказал:

— Мы слушаем вас, господин Мелинор.

— Дело в том, что никто не крал этот кинжал.

— Отец, я прошу тебя, замолчи! — Звонко крикнул из толпы Радвиг, привлекая к себе взгляды собравшихся.

Мастон Лург тут же отреагировал. Возвысив голос, он властно произнес:

— Господин Радвиг, прошу вас не мешать судебному заседанию! Иначе я буду вынужден потребовать удалить вас отсюда. — И затем бросил Зузону. — Занеси это в протокол.

Бритоголовый помощник начальника каравана по хозяйственной части недовольно воззрился на судью, ибо тот нарушал собственные же правила.

— Как занести? — Буркнул он.

— Радвиг, в скобках «выкрик из толпы», двоеточие, его слова. И мой ответ, — быстро объяснил Мастон и Зузон яростно заскрипел пером.

Судья благожелательно поглядел на свидетеля:

— Продолжайте, господин Мелинор.

Купец сидел, угрюмо глядя в землю перед собой. На выкрик сына он даже не обернулся. Собравшись с мыслями, он поднял взгляд на судью и сказал:

— Этот кинжал я купил в лавке Джона Свистуна, которая возле Портового рынка. И подарил своему сыну на двадцатилетие. Он же, дней шесть тому назад подарил его этой женщине. — Мелинор мотнул головой в сторону сидящей в первом ряду Кории.

В толпе зашумели, Мастон даже различил злобные возгласы, что-то насчет того что «эта сука» и даже «сжечь». Расталкивая людей, вперед вышел Радвиг.

— Он лжет, — крикнул молодой человек, — мой отец лжет!

Мелинор, удивив своей неожиданной живостью судью, подскочил со стула, обернулся к сыну и со злостью выпалил:

— Перестань! Жених слюнявый! Совсем что ли сдурел из-за этой девки?! Все мозги, твою мать, в хер утекли! На виселицу захотел?!

Мастон Лург не вмешивался, он считал, что такие эмоциональные перепалки всегда только на руку любому расследованию. Люди, теряя над собой контроль, могли поведать много интересного. Хотя, конечно, не следовало исключать и возможность инсценировки. Хитрость и коварство человеческие вполне могут состязаться с человеческой же глупостью, лениво размышлял судья, с усмешкой наблюдая как широкоплечий, чернобородый,