— Если бы это было не так, то это не скрывалось бы так долго. У меня плохое предчувствие, Дьяволица.

— Я просто удивлена, что ты до сих пор не смог на него наткнуться.

— Я тоже. Но за исключением моего стремления найти убийцу Кати и Вани, я никогда не занимался торговлей людьми. Я никогда не был в курсе, и, похоже, они внимательно следили за мной, чтобы я не узнал слишком многого. — Он пожимает плечами, и я понимаю, что он пытается переварить всю информацию, и какая-то часть его, несомненно, разочарована в себе за то, что он не смог увидеть то, что было прямо у него под носом.

— Я уже говорила тебе раньше, любимый. Даже ты не всеведущ. Перестань корить себя за это. — Я положила свою руку поверх его руки, пытаясь дать ему хоть какое-то подобие утешения.

— Я просто не понимаю, как я мог пропустить столько признаков. В ретроспективе все начинает обретать смысл...

— Но в том-то и дело. Майлз знает тебя. Он знает, как работает твой разум. И, судя по всему, его собственный разум работает похожим образом. Не будет слишком надуманным предположить, что он спланировал все так, чтобы увести тебя от них. А не к ним.

— Ты права, — ворчит он. — Неудивительно, что я потратил почти десять лет на поиски в совершенно неправильных местах. То, что я нашел мистера Петровича и получил от него хоть какую-то информацию, было просто чудом.

— Я думаю, что мистер Петрович был ошибкой в плане Майлза. Вспомни головорезов в ресторане, — говорю я, и он кивает.

— Да, я не думаю, что он хотел, чтобы я узнал о нем. Но в том-то и дело, Сиси. Чем больше я вспоминаю о тех годах, которые я провел с ним, тем больше сомневаюсь, действительно ли я хочу найти свою сестру живой, — говорит он, и в его голосе звучит ранимость.

— Влад, — шепчу я его имя, поглаживая его руку своей. — Мы все выясним. Мы найдем твою сестру, и ты сможешь отомстить за Ваню, — говорю я ему, склонив голову на его плечо. — Мы сделаем все вместе. По одному шагу за раз.

— Сиси, — он делает глубокий вдох, его голова касается моей, когда он подталкивает меня ближе, — я так счастлив, что ты со мной. Во всем этом аду ты — единственная, кто когда-либо приносил мне радость. Настоящую радость. — Он поднимает мою руку, соединяя наши пальцы вместе. — Даже когда мои суждения становятся туманными, ты рядом, чтобы отпугнуть бурю, — продолжает он, и мое сердце делает кувырок в груди.

— Знаешь, ты все еще можешь оставить свою преступную жизнь и стать поэтом, — улыбка тянется к моим губам, — ты бы сразу стал бестселлером, — говорю я ему, пытаясь разрядить обстановку.

— Конечно, — мгновенно отвечает он. — Ты была бы моей музой, и я бы направил всю твою прелесть в свои слова, — он поворачивается ко мне, и я наконец-то вижу, как его губы искривляются от удовольствия. — Но тогда мне пришлось бы убить еще больше, — продолжает он со злобным выражением лица, — поскольку я никогда не смогу поделиться тобой с миром.

Смахнув волосы с моего лица, он ласкает костяшками пальцев мою кожу, медленно спускаясь ниже, пока его большой палец не коснулся моих губ.

— Мне уже достаточно того, что я хочу убить каждого мужчину, который хоть раз взглянул на тебя, — его слова распаляют меня, даже когда я осознаю всю шаткость нашего положения — мы застряли в глуши без возможности вернуться домой. — Но чтобы весь мир тоже был в тебя влюблен? — он качает головой.

— Весь мир влюблен в меня? А ты не переборщил?

— Нет, — отвечает он сразу же, — потому что не может быть такого, чтобы кто-то взглянул на тебя и не влюбился бы. Его голос посылает мурашки по моей спине, его слова напоминают мне, что Влад видит меня не такой, как все. В его глазах я настолько ценна, что не может быть, чтобы другие видели во мне что-то меньшее.

Я поднимаю взгляд на него, ловлю его руку в свою, подношу ее ко рту, обхватывая губами костяшки пальцев.

— Спасибо, — шепчу я, — за то, что заставил меня почувствовать себя такой любимой.

Его отношение ко мне не перестает меня удивлять, его любовь может быть такой чистой и в то же время такой порочной.

Он обращается со мной лучше, чем с королевой. Я, девушка, на которую все смотрели свысока - проклятая, нежеланная. Но когда он смотрит на меня своими темными глазами, то я наконец-то чувствую, что имею значение. Что все, что я пережила до сих пор, не было несчастьем, а скорее испытанием. Мне пришлось заслужить то состояние, которое я имею сейчас, и, честно говоря, я бы не хотела, чтобы было иначе.

Потому что мое прошлое не только сформировало меня такой, какой я есть, но и помогло мне осознать, как мне повезло, что у меня есть любовь этого необычного человека.

— Ты никогда не должна благодарить меня, Сиси, за то, что я обращаюсь с тобой так, как ты того заслуживаешь. Черт возьми, ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать. Иногда я беспокоюсь, что ты можешь найти кого-то другого. Кого-то... лучше.

Его голос низкий, лоб слегка наморщен, когда он признается в этом. Уязвимость его голоса поражает меня, и я понимаю, что я не единственная, кто считает себя недостойной.

Он тоже.

— Влад, — тихо зову я его по имени, его темные глаза смотрят на меня, и я теряю себя в их глубине. — Нет никого лучше тебя. И никогда не будет никого другого. И точка.

Его верхняя губа слегка подрагивает, когда он пристально смотрит на меня, почти не моргая.

— Для меня ты — вторая половина моей души, — говорю я, и его черты расслабляются, на лице появляется легкость, — ты — единственная потребность, которая нужна мне, чтобы жить, так же как я знаю, что я — твоя, — я кладу его руку на свое сердце, позволяя ему услышать, как оно бьется для него. — Никогда не думай, что