залечили рану. А я уж думала, что нас так и оставят болтаться в воде. А когда они начали осматривать нас при подъеме на борт, решила, что будут сбрасывать всех израненных. Как ненужный балласт, – она угрюмо хмыкнула.

– Я тоже испугалась. Уж думала в случае чего прыгать за борт.

– Они бы тебя и в воздухе поймали, – усмехнулась Саша. – Следят за тобой как минимум по трое. И непонятно, то ли защищают, то ли сомневаются в тебе.

– Думаю, и то, и другое. Помнишь слова служителя? В шестом привыкли к истерикам ликов. Наверное, они боятся, что я действительно решу прыгнуть за борт.

– Неудивительно. Будь я настоящим ликом, так бы и сделала.

– Эй, ты! – раздался грозный мужской голос, и я вздрогнула. По палубе раздались тяжелые шаги. – Если Заветная ни в чем не нуждается, иди и помоги девушкам почистить плащ и подготовить венец. Мы скоро прибудем, пора снимать черное.

Саша молча удалилась, и мужчина подошел ко мне:

– Заветная, отправляйтесь в свою комнату. Вам пора переодеться, – произнес он так, словно я не слышала его предыдущих слов.

Я повернулась, встречаясь взглядом с его черными глазами, и хранитель быстро приложил скрещенные пальцы сначала к сердцу, а потом к губам. Так они делали каждый раз, стоило мне пересечься с ними взглядом. Их лица мгновенно приобретали восторженно-благоговейное выражение, и казалось, что они готовы упасть на колени и клясться мне в верности до скончания веков. Но стоило только отвести взгляд, как возвращалось все то же пренебрежительное отношение, пустая забота о ценной вещи, с которой не стоит и разговаривать. Такая двойственность сбивала меня с толку, и потому, как советовал служитель, я только молчала и старалась ни на кого подолгу не пялиться.

Хранители были высокими и крепкими, натренированные мускулы проступали сквозь загорелую сухую кожу, а жесткие, в основном темные волосы стояли торчком. Они не носили черных одеяний и ходили в просторных светлых одеждах. Речь у них была четкая и понятная, и лишь у нескольких из них я слышала странный акцент, из-за которого многие слова звучали непривычно.

Я проследовала в маленькую тесную каюту и, оказавшись, наконец, за пределами следящих взглядов, облегченно выдохнула.

– Еще больше красного, Лиса, – хмыкнула Саша, поднимая с узенькой койки новый плащ.

– Духи Пустоши! – вырвалось у меня.

Мягкая, горящая рубиновым цветом ткань тяжелыми волнами спускалась до пола и в этой темной и тесной каморке казалась неуместно яркой и даже настораживающей.

– И это еще не все, – добавила Вэнди, указывая на маленький столик.

Я посмотрела в ту сторону и вздрогнула.

– Это что еще за ужас?

– Твоя корона, госпожа, – хмыкнула Мисс, а у меня заранее заболела голова.

То, что хранитель назвал венцом, представляло собой гигантскую конструкцию из белого дерева, изображающую, по всей видимости, раскидистые ветви Древа. Они неровно торчали по всему диаметру короны, напоминая обглоданные кости мертвецов.

– Я это не надену, – бездумно выпалила я.

– Придется, Лис, – вздохнула Вэнди и ободряюще сжала мне плечо. – И еще… нам придется немного разрисовать твое лицо. Всего несколько черных линий…

– А точнее, семь, – добавила Саша. – Круговых. От кончика твоего носа до висков.

– У меня на лице будут круги? – удрученно спросила я.

– И, конечно, твои губы, – продолжила Мисс. – Нам дали немного красной помады, чтобы придать им правильный цвет.

– Ну, вот это уже перебор, – усмехнулась я.

– Давай поторопимся, – Вэнди скинула мой капюшон. – Надо все сделать как можно быстрее, не то они забеспокоятся.

Я скинула старый плащ и просунула руки в прорези нового.

– Тут есть застежка, – показала Вэнди на маленькое золотистое крепление под шеей. – А под ней, – она отогнула ткань, демонстрируя маленький кармашек, и зашептала: – Маленький мешочек с сонной травой. Доза крохотная, больше сюда не влезет, но может отключить человека на час-полтора. Мало ли, вдруг понадобится, – она улыбнулась.

– Спасибо, Вэнди, – так же тихо ответила я, сжимая ее руку.

– Мы хотели засунуть тебе в ботинки нож, – добавила Мисс, – но побоялись, что тебя обыщут.

– Надеюсь, оружие мне не понадобится, – вздохнула я. – Все-таки меня и так собираются отправить к Древу. А вот что будете делать вы?

– Как всегда, – улыбнулась Вэнди, – слушать, что скажет Двэйн, и импровизировать.

– Ну хватит, садись, – Мисс потянула меня за рукав и усадила на кровать. – Будем тебя разрисовывать.

Изгнанница схватила со столика маленькую железную чашу, наполненную черной жидкостью, и тонкую кисточку.

– Надеюсь, я еще не разучилась никого красить.

Она нарисовала крохотный кружок у меня на кончике носа, и я едва не чихнула.

– Щекотно, – пожаловалась я.

– Терпи. Ты же…

– Лик?

– Изгнанница, – поправила меня девушка, легонько ударяя меня по лбу. – Не вживайся в свою роль слишком сильно.

Спустя минут пятнадцать мое лицо зудело от сухой и стянувшейся кожи, красно-кровавый плащ волочился по земле, а голову сдавливало от тяжести деревянного венца так, что в ушах гудело. С трудом выползая на палубу, я молилась всем богам, Свету и Пустоши, чтобы мы побыстрее доехали, и с меня сняли эту штуковину.

Солнце почти село, и небо окрасилось в насыщенный фиолетовый цвет. Вода вокруг потемнела и стала казаться глубже и опаснее, а прямо по курсу замелькали желтые огни. Все изгнанники выбрались на палубу. Завидев меня, они дружно остолбенели, и служителю пришлось аккуратно подталкивать их в спины. Я отвернулась, абсолютно уверенная, что Шон содрогается от сдерживаемого хохота, и подошла к левому борту. Мою голову так и тянуло вниз, и я надеялась, что эта штука свалится и потонет в озере.

Огни приближались. Еще блеклые, но уже различимые, они очерчивали круглый остров посреди Большой воды и белую стену, вырастающую прямо из ее глубин. Она поднималась по всей окружности острова, постепенно утопая в сумерках и превращаясь в серую невзрачную глыбу. Чем ближе мы подплывали, тем выше она росла, перекрывая собой вид на остров и горящие там огни. И только полукруглая арка в центре стены открывала небольшую картинку шестого круга.

Мы подплывали все ближе. Волны бились о белые стены, ветер шуршал в парусах, но на корабле было тихо, и от острова не доносилось ни звука, словно там уже давно никто не жил. Медленно и аккуратно мы проплыли под высокой аркой и вошли в просторную и тихую бухту. Впереди раскинулся остров. Свет от факелов на