Шрифт:
Закладка:
Ратмир открыл. За дверью обнаружился дядя Артур, нужный в данный момент хозяину квартиры как собаке пятая нога. Да и в любой другой момент тоже.
Лёгок на помине и несказанно хорош собою. Тяжёлая голова с плоским лбом, незаметно переходящим в прямоугольную морду с толстыми отвисшими губами. Спина – прямая, с ярко выраженной холкой. С виду медлителен, добродушен. На деле же злобен, силён, чуток и неприхотлив. Большей частью используется на караульной службе для охраны самых различных объектов.
– Здорово, – буркнул он. – Как там сеструха? Усыплять не пора?
В другое бы время не миновать ему взбучки и за «сеструху», и за «усыплять», однако в данный момент Регина, приходившаяся Артуру дальней родственницей, услышать его не могла.
– Спит уже, – мрачно ответил Ратмир, прикрывая дверь в зал.
– А племяшка моя? – спросил Артур, без церемоний запуская глаз в малую комнату.
– Уроки учит, – сказал Ратмир, прикрывая и эту дверь.
– Да? – насупившись, молвил Артур. – Тогда пошли на кухню…
Из внутреннего кармана пиджака была извлечена бутылка – и Ратмиру вдруг нестерпимо захотелось, чтобы их фирмы учинили между собой разборку – стравили его с Артуром. Порвать волчару в клочья, а потом, после работы, подойти, потрепать сочувственно по забинтованному загривку и сказать, как бы извиняясь: «Ну ты ж понимаешь, братан! Ничего личного…»
Но это всё так, мечтанья. Какие могут быть разборки между захудалым «Джульбарсом» и крепеньким «Киником»!
На кухне Ратмир протёр стол, достал из холодильника тоник.
– Опять продукт портить будешь? – проворчал Артур.
– Ты же знаешь, я чистую не пью, – напомнил Ратмир и, окинув гостя критическим оком, заметил недовольно: – Что-то перекормленный ты какой-то…
Хотел добавить: «Смотри корейцам не попадись», но, к счастью, вовремя прикусил язык.
Артур ухмыльнулся.
– Мы ж не медалисты… – глумливо изрёк он. – Нам по жёрдочкам не бегать, по канавкам не скакать. Не слыхал: доллар обваливать не собираются?
– Не знаю. Мне это как-то всё равно…
Гость взглянул на хозяина с откровенным недоверием.
– А-а-а… Тебе ж ещё за бронзу доплачивают… – сообразил он. – И сколько, если не секрет?
Ратмир сказал. Артур помрачнел. Толстые отвислые губы его стали ещё более толстыми и отвислыми.
– Ну так, конечно, жить можно… – пробормотал он.
Выпили. Гость, по обыкновению, хряпнул залпом и с хрустом принялся грызть копчёное свиное рёбрышко. Хозяин, разбавив одну часть водки тремя частями тоника, пригубил испорченный продукт, прикидывая без особой радости, на кого сегодня Артур спустит пса. В прошлый раз, помнится, влетело пронырливым коллегам, выправившим себе дворянские родословные…
– А почему не серебро? – внезапно спросил гость.
– Н-ну… так уж вышло, – не теряя хладнокровия, ответил Ратмир. – Прости, если сможешь…
Артур пригнул тяжёлую голову, вздыбил загривок.
– А я тебе скажу, почему не серебро… – пообещал он чуть ли не с угрозой. – Список жюри – видел?.. Нет? Зря-а… А я вот не поленился, взглянул… Так там знаешь кто? Пудель! Доберман! Ротвейлер! – На толстых отвислых губах обозначилась улыбка отвращения. – И хоть бы одна русская псовая затесалась! Ну хоть бы для блезиру…
Он издал низкое грудное рычание, неистово осмотрел стол и, схватив бутылку, набурлил себе полный стакан. Хотел набурлить и хозяину, но тот, как выяснилось, даже ещё и трети не одолел.
– Спохва-атимся… – зловеще предрёк Артур, выпив и закусив. – Спохватимся, да поздно будет! Вот помяни мои слова: вытеснят они всех нас из ошейников – гавкнуть не успеем… Да что я говорю – вытеснят!.. Уже, считай, вытеснили! Хотя бы на питбулей посмотри! В профиль они тебе никого не напоминают?.. – Гость приостановился, перевёл дух. – А всё с распада области началось… – с горечью молвил он. – Как погромили их в Лыцке да в Баклужино – все к нам схлынули… Татары! – возопил он. – Татары нас обошли – не заметили! А от этих не убереглись…
Выставить его удалось лишь в одиннадцатом часу.
* * *
Транспортировать пьяного Артура до автобусной остановки пришлось вручную. На этот раз он был умеренно буен, не бросался на прохожих, зато всей тушей вис на плече и пытался декламировать Устав караульной службы.
– «Сторожевой пёс… – бормотал он в упоении, – обязан… бдительно охранять и стойко оборонять свой пост… нести службу бодро… ничем не отвлекаться… не оставлять поста… хотя бы жизни его угрожала… ап… опасность…»
Время от времени мимо по ночному шоссе пробегали на четвереньках автомобили.
– Да помолчи ты! – взмолился Ратмир, пытаясь свободной рукой остановить хотя бы один из них.
Тщетно.
– «…не допускать к посту… – всхлипнув, продолжал Артур, – ближе расстояния, равного длине цепи… при всякого рода нарушениях… вызывать хозяина лаем… в случае его гибели…»
Потом он начал куражиться.
Чуть ли не силой впихнув отвязавшегося пустобрёха в такси, Ратмир почувствовал такое внутреннее опустошение, такую усталость, что вынужден был опуститься на узкую скамеечку под пластиковым козырьком автобусной остановки. Козырёк осенял собою три бетонные стенки, между которыми скапливался мрак. Естественно, что сидящего внутри человека Ратмир поначалу не заметил, поскольку тот пребывал в полной неподвижности и был вдобавок облачён во что-то тёмное.
– Извините, пожалуйста…
Ратмир не вздрогнул, хотя был к этому близок.
– Скажите… – продолжал вежливый и, как почудилось, слегка испуганный голос. – Этот ваш… мм… приятель, которого вы сейчас сажали в такси… Я понимаю, он был нетрезв, но… Он ведь не случайно пытался укусить машину за бампер? Он, видимо, собакой служит?
– Да, – вяло сказал Ратмир. – Служит… Кстати, я тоже.
Незнакомец изумился.
– Послушайте! – вскричал он потрясённо. – Да мне вас сам Бог послал!..
Неужели иностранец? Редкая птица… Акцента, правда, не слышно, но избыточная вежливость выдаёт с головой.
– Простите, а вы кто?
Незнакомец словно бы застеснялся немного.
– Перед вами недостойный представитель ордена Святого Доминика… – со вздохом признался он.
Изумившись в свой черёд, Ратмир повернулся, всмотрелся. Чёрный плащ с откинутым капюшоном, белая туника… Надо же! Настоящий доминиканец! Домини канес… Томазо Мастино… А с другой стороны, какого ещё проповедника могло занести в город Суслов?
– Вообще-то, я направлялся в Баклужино…
– Спалить пару ведьмочек? – неумно пошутил Ратмир.
Собеседник был настолько тактичен, что рассмеялся.
– Нет, – сказал он. – Конечно нет. От порочной практики Торквемады мы отреклись давно. Как и от самого Торквемады…
Он и впрямь ни капельки не походил на инквизитора. У тех, как представлялось Ратмиру, должны быть клинчатые измождённые морды гончих. А этот уютный русифицированный доминиканец больше напоминал шарпея: весь из бугорков и складок. Замшевый такой…
– А почему вы здесь сидите? – полюбопытствовал Ратмир. – Поздно же…
Квадратное складчатое личико, насколько можно было разглядеть при столь скудном освещении, стало невыразимо несчастным.
– Я сижу здесь, потому что
