Попался бы мне сейчас этот мерзавец на глаза, подумала я, кипя от негодования. Задушила бы гада собственными руками.

– Наверное, испугался, что вы слишком много знаете, – сказала я вслух.

– Да, я для него была как бельмо на глазу. Вечный укор и вечное напоминание о том, кем он является на самом деле. Но ведь он же отец Ананда, Сиси. Он должен был, обязан был помочь ему. И он сам прекрасно понимает это.

– А вы когда-нибудь думали над тем, чтобы выплеснуть всю эту правду на страницы газет?

– Конечно думала! Все время думала об этом. О, как я мечтала увидеть физиономию Дэвида, если бы у меня хватило смелости пойти на такой шаг! – Она издала короткий смешок и снова приложилась к рюмке с шерри.

– Ну и?

– Но я… я не могу, понимаете? Я вообще по натуре не мстительный человек. Да и какой прок был бы в итоге от этой моей злой выходки? Ну, публичное унижение Дэвида, и все. А для Ананда никакой пользы.

– Сорвать маску с подлеца и показать всем его истинное лицо – это тоже многое значит, – не согласилась я с Линдой.

– Нет, Сиси. Постарайтесь понять меня правильно. Единственное, что у меня осталось, это моя добропорядочность. И я не позволю этому подонку марать мою репутацию.

– Но что же Эйс? – снова повернула я разговор в нужное русло. – По вашим словам выходит, что все свои аферы он проворачивал по собственной воле. Однако, когда дело дойдет до судебного разбирательства, хорошо бы, чтобы в суде появился человек, который объяснит присяжным, почему так случилось. Вдруг это облегчит хоть как-то участь Эйса? Вот, к примеру, вы. Вы же знаете его с детских лет, вы работали вместе с ним в банке. Почему бы вам не выступить в качестве свидетеля, которого вызывают в суд для дачи показаний о моральном облике подсудимого? Я и сама хочу выступить таким свидетелем!

– Это очень великодушно с вашей стороны, милая. Но у меня проблема в другом. Дело в том, что выходное пособие, которое мне назначили после увольнения из банка, напрямую зависит от того, стану ли я держать язык за зубами. Мне ведь пришлось подписать бумаги с рядом условий. Одно из них гласит, что я никогда и ни при каких условиях не вступлю в контакт с представителями прессы и с адвокатом, который защищает Ананда.

– Но ведь это же откровенный шантаж, Линда! – взвизгнула я.

– Конечно, шантаж. Я и сама отлично это понимаю. Но разве у меня есть выбор? Ведь то выходное пособие, которое они мне назначили, это единственные деньги, которыми я располагаю на жизнь, пока не выйду на пенсию уже в установленном порядке, по возрасту. Что случится только через семь лет.

– Но разве нельзя найти какую-нибудь другую работу? Я хочу сказать, ведь вы же высококвалифицированный пресс-секретарь с огромным опытом работы.

– Ах, Сиси! Милая вы моя… Мне уже сорок восемь. А боссам подавай молоденьких секретарш. Кому нужны такие пожилые матроны вроде меня?

– А не можете ли вы… Скажем, тоже как-то запугать Дэвида? Вы же столько лет работали с ним бок о бок. Наверняка у вас есть кое-какой компромат на него.

– Конечно есть. Я бы могла много о чем порассказать газетам. В частности, о его бесконечных любовных похождениях. Я ведь всегда выступала при нем в качестве ширмы, на тот случай, если вдруг в банк звонила его супруга. А его главное чудачество… Он же всегда хотел иметь только все самое лучшее, самое-самое… Знаете ли вы, что даже в тот самый злополучный день, когда его драгоценный банк покупали за один фунт, он отправил меня в ювелирный квартал Хаттон Гарден, чтобы забрать там какую-то сверхдрагоценную жемчужину, за которой он охотился долгие годы. Наконец он выследил ее, и ему отправили вожделенный груз специальным частным самолетом. Я поехала на встречу с посредником в черном лимузине, имея при себе миллион фунтов наличными. А когда я вернулась в банк вместе с этой жемчужиной, Дэвид радовался, как ребенок, получивший рождественский подарок. Я лишь молча наблюдала за тем, как он открыл коробочку и извлек из нее жемчужину. Потом поднес ее к свету и стал любоваться своим сокровищем. Да, не скрою, красивая вещица. Огромная такая жемчужина нежно-розового цвета. Дэвид смотрел на нее с такой неподдельной страстью в глазах. Кажется, он влюбился в эту жемчужину. Во всяком случае, не припомню, чтобы с таким же обожанием он смотрел на кого-то из живых людей.

Я нервно сглотнула слюну и испуганно посмотрела на Линду. Не может быть! Или все же может? Такое невероятное совпадение…

– А вы, случайно, не знаете, откуда эта жемчужина?

– По-моему, из Австралии. Она долгие годы считалась безвозвратно утерянной.

– А она… Дэвид случайно не назвал ее имя? Наверняка же у нее есть имя, раз она такая уникальная.

– Да. Он сказал, что это жемчужина Розит. Но почему вы спрашиваете?

«Духи отыщут жадных людей и уничтожат их…»

– Да так, просто из любопытства. – Меня распирало желание истерично расхохотаться прямо ей в лицо. Однако Линда едва ли правильно поняла бы мою неожиданную реакцию, а потому я сдержалась. – Что ж, мне пора. Хочу дать вам номер своего телефона, чтобы мы и впредь оставались с вами на связи. Вы не против?

– О, конечно. Буду рада.

Мы обменялись номерами телефонов, и я заторопилась на выход. Иначе еще немного, и я взорвусь

– Приятно было поговорить с человеком, который все понимает правильно. И кого судьба Ананда волнует так же, как и меня, – проговорила Линда, уже стоя у двери, и ласково погладила меня по руке. – Спасибо, что навестили меня.

– Пожалуйста, Линда, прошу вас… Если вы не можете присутствовать в суде и выступать там в его защиту, хотя бы навестите Эйса в тюрьме. Вы нужны ему. Вы ведь для него… вторая мать.

– Да, вы правы. Я обязательно подумаю над тем, как это сделать. Спасибо вам, дорогая. И всего доброго.

Очутившись на улице, я быстро пробежала по улице, свернула в какой-то переулок, пока не нашла небольшой скверик. Села на скамейку и разразилась неподобающе громким смехом. Просто уже не в силах более сдерживаться. Конечно же, это та самая проклятая жемчужина Розит. Именно ее купил папаша Эйса. Вот уж воистину вещь наконец нашла своего хозяина, прибыла точно по адресу. И по заслугам ему!

Не то чтобы я желала ему смерти… О нет! Ну если только чуть-чуть… Самую малость, так сказать.

Я зябко поежилась на холоде, достала из кармана мобильник и вызвала такси. Когда подъехала машина, я залезла в салон и попросила шофера отвезти меня в Скрабс, чтобы записаться там на очередное свидание с Эйсом.

Домой я приехала, заметно успокоившись. Кажется, ситуация вокруг Эйса более или менее прояснилась. У меня вдруг возникло такое чувство, точнее даже уверенность в том, что отныне дело взяли в свои руки наши прародители. И соответственно, судьба Дэвида Раттера уже решена.