Верховный лорд начал было говорить что-то еще, но Корен Миллигрест подошел к Тьенцо и глянул на Верховного лорда. Волшебник развернулся на каблуках и зашагал прочь.

– Со временем это вызовет проблемы, – пробормотала Сенера. – Когда все закончится, он наверняка попытается арестовать нас как колдунов.

Миллигрест сказал:

– И тебя надо будет арестовать – как террориста и предателя.

Сенера улыбнулась:

– Приятно знать, что мою работу ценят.

– Об этом можно побеспокоиться позже, – сказала Джанель. – А сейчас мы упускаем важную информацию: где находится Краеугольный Камень Мориоса?

– О, – сказала Сенера таким тоном, будто упустила совершенно незначительную деталь. – В тронном зале бога-короля Хорсала, на глубине тысячи футов, на дне озера Джорат.

57: Воспоминания о лошадях

Атрин, провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Кирин впервые узнал об Эйан’аррик

Джанель уставилась на Сенеру:

– Во дворце Хорсала? Но император Кандор уничтожил его!

– Нет, он просто погрузился под воду, когда Кандор затопил Бесконечный Каньон, – сказал Кирин. – Так что дворец по-прежнему там. – Когда Тьенцо удивленно заморгала, уточнил: – Тераэт рассказывал нам об этом, помнишь?

Джанель забарабанила пальцами по столу:

– Мы должны знать что-то еще?

Сенера взяла со стола чье-то перо для письма и обмакнула его в чернила.

– Да. Для того чтобы Турвишар и Кирин могли дышать под водой и выдерживать давление, им нужны знаки. – Она замолчала, окинув Кирина задумчивым взглядом.

– Когда ты их нарисуешь, они будут действовать до тех пор, пока Уртанриэль находится в ножнах, – ответил он.

– Отлично.

– Мне тоже понадобится знак, – шагнул вперед Коун. – Я пойду с ними.

Джанель заморгала:

– Ты?

– Сигнальную ветвь Сенеры должен держать не Турвишар, а кто-то другой: Турвишару нужно будет сосредоточиться на магических порталах и отбиваться от враждебных сил, которые нам встретятся. – Коун указал на Кирина: – А что касается его, я даже не уверен, сработает ли ветвь, если ее будет держать Кирин. Уртанриэль может заблокировать этот эффект.

Кирин поморщился:

– Вполне… возможно.

Джанель поколебалась, а затем кивнула:

– Хорошо. Вы трое займетесь уничтожением Краеугольного Камня. Остальные будут сражаться с Мориосом.

Сенера по очереди подошла к каждому мужчине и нарисовала что-то у них на лбу. Глянув на спутников, Кирин увидел рядом с уже знакомым символом воздуха новый, ранее неизвестный символ.

– Есть еще одна проблема, – сказал Турвишар. – Я могу открыть Врата, но я не знаю, где находится этот дворец. Дно озера Джорат весьма велико.

– Тебе нужно знать, как оттуда уйти. А как попасть – знаю я. – Сосредоточившись, Сенера начала плести чары. Портал, который она создала, открылся во тьму: обычно зеркальная поверхность Врат не отражала ничего…

Кирин готов был поспорить, что у наблюдающих за ними волшебников Королевского Дома начались припадки.

– Мы пойдем прямо сейчас? – удивился Коун, поставив свою сумку рядом со столом.

– С каждой секундой, пока мы бездействуем, умирает все больше людей, – сказала Джанель.

– Почему за Вратами тьма? – спросил Кирин.

– Свет не проникает так глубоко под воду, – ответила Сенера.

Окончательно смирившись с тем, что в конечном итоге он промокнет до нитки, Кирин направился к порталу. Не дошел до него, на полпути оглянулся:

– Эй, Джанель.

Она подняла на него глаза. От напряжения, светившегося на лице, девушка казалась старше на десятки лет.

– Да?

– Надери этому дракону задницу. Как угодно.

Джанель улыбнулась:

– Обязательно. Ты тоже будь осторожен.

– Мне? Осторожничать? Да мне делать там нечего!

Сенера подняла металлическую веточку:

– Вы ничего не забыли?

– О! Спасибо! – Коун подхватил фальшивую ветвь. Пока он разглядывал ее, металл засветился – словно в этой крошечной вещице сконденсировался солнечный свет.

– Все ведь умеют плавать? – спросил Турвишар.

– Те, кто нет, научатся. – Кирин послал воздушный поцелуй и шагнул в портал.

Остальные последовали за ним.

Воздушный знак образовывал пузырь вокруг головы Кирина, так что волосы юноши оставались сухими, но это оказалось скорее раздражающим, чем полезным. Сунув голову под воду, можно было бы все четко видеть, а сейчас он находился «над» водой, словно пытался заглянуть в глубины непрерывно движущегося пруда. Плохо было видно даже с учетом создаваемого Коуном света.

– Сюда! – Озерная вода глушила голос Турвишара. Волшебник потянул Кирина и Коуна за одежду, указывая на темные колонны вдалеке.

Проплыв немного, Кирин поймал себя на том, что он задает себе вопросы, о которых стоило задуматься раньше. Водятся ли в этих водах крокодилы? Акулы? Какие-нибудь хищники? Он заметил какую-то рыбу. Или, во всяком случае, увидел, как промелькнул серебристый проблеск чешуи, а затем обтекаемая фигура резко развернулась и поплыла прочь. Светящиеся магические огни, вызванные братом Коуном, недовольным плохой видимостью, в дополнение к светящейся ветви выхватывали широкие светлые полосы на дне озера.

Впереди лежал дворец.

В свое время это, должно быть, действительно было потрясающее место с огромными широкими колоннадами, ипподромами, дорогами и парками, где могли пообщаться между собой крупные животные. Статуи, истертые водой, илом и скопившимся пресноводным тростником, поблекли и обветшали. Впрочем, они уцелели достаточно для того, чтобы Кирин разглядел, что они изображали кентавров и, да, огнекровок. Статуй, изображающих людей, Кирин не заметил, но ведь Хорсал был богом-королем, который любил лошадей гораздо сильнее, чем человечество.

Путешественники поплыли вперед – в конце концов, здесь все дороги должны были вести в тронный зал короля лошадей.

Кирин не заметил скелетов. Вероятно, если они и были – если не все кентавры погибли на мосту в Атрин, – то останки съели рыбы.

Все помещения были построены так, чтобы удовлетворять все нужды лошадей: не было ни лестниц, ни вторых этажей, даже ничего такого, что можно было бы назвать крышей. Проплыв дальше, Кирин уловил странные проблески архитектуры, не похожей на тот обтекаемый стиль, который предпочитал Хорсал. Казалось, что Хорсал и сам построил свой дворец на руинах другого города.

Наконец они обнаружили единственную лестницу в городе, ведущую в помещение, которое было не столько комнатой, сколько официальной приемной – либо намеренно открытой в небо, либо ставшей таковой через века. Пол был покрыт тиной, грязью и вековым перегноем, из которых лишь кое-где торчали ветви и сучья.

Тем не менее великолепие тронного зала частично сохранилось. Магические огни Коуна отбрасывали блики на покрытые золотом стены, а углы украшали четыре статуи, изображавшие вставших на дыбы кентавров. Лестница вела к большому трону, спинка которого заканчивалась острым клином, возвышающимся на несколько футов над креслом. И на вершине этого клина происходило что-то странное: то ли от этой вершины, то ли к ней вел слабый луч света.

Турвишар указал на спинку трона и что-то сказал.

– Что? – крикнул Кирин. – Я