раскрывать своих истинных сил и способностей в астральной магии, моей девочке пришлось уйти в глухую оборону, рассчитывая на свои умения в волшебстве, защитные артефакты и что вскоре придёт подмога. Как только началась заварушка, она тут же воспользовалась сигнальным амулетом, который мгновенно поставил в известность наших телохранителей, что квартировались в Хогсмиде.

Мы так и не поняли, чего хотели нападающие, так как периодически били по ней очень опасными и смертоносными проклятьями, но после проведённого анализа произошедшего сражения, складывалось такое впечатление, что они были нацелены на захват моей жены. Прибывшие же на место битвы наемники Гюнтера не смогли захватить никого из нападающих, которые как только увидели подтянувшееся к Доре подкрепление, тут же сделали ноги. Причём для побега они воспользовались какой-то неизвестной вариацией пространственного перемещения. Прибывшему на место происшествия спустя пятнадцать минут после побега неизвестных волшебников Гюнтеру не удалось обнаружить никаких следов аппарации. А это говорит о том, что наши враги очень незаурядные личности. Естественно, данный инцидент вызвал очень яркие, негативные эмоции у всей нашей семьи и сейчас что дед, что побратим, поставив на уши все свои связи, землю носом роют в поисках напавших на Дору волшебников.

И ещё большой вопрос вызывает пассивная реакция Альбуса. Во-первых, какого хрена он не появился там мгновенно, как только началась заварушка? Уроды били по Доре очень энергоемкими чарами и тёмными проклятьями, так что у директора Хогвартса и администратора всего домена в одном лице, не было никакого шанса проморгать такое непотребство на своей территории. А ведь это серьёзный плевок в его сторону.

Уже минула неделя с момента нападения на Дору, но никаких зацепок обнаружено не было. И я почему-то практически полностью уверен в том, что уже вряд ли получится хоть что-то найти. Такое впечатление, что эти наёмники появились из неоткуда. Напавшие на Дору твари знали своё дело и были очень высококвалифицированными профессионалами своего дела. Рисунок боя, который они продемонстрировали, если конечно можно так выразиться, был стерильным. Ни каких особенностей в их манере боя, присущих конкретным школам и странам, а также используемых ими чарах и проклятьях, практически не было. А то немногое, что было, принадлежало всему земному шару, без какого бы то ни было очевидного акцента. От полинезийских заговоров и японских защитных печатей оммёдзи, до южноамериканских индейских способов призыва духов природы.

Матиус и Салим продемонстрировали воспоминания Доры о той заварушке порядочному количеству уважаемых волшебников-боевиков и известным дуэлянтам, но никто из них даже не представлял, что где-то на этом свете существует настолько сильная, умелая, универсальная, разносторонняя и спаянная группа одарённых. Кстати, все знатоки боя, кто просмотрел воспоминание Нимфы, в один голос заявили, что мою жену не собирались ни убивать, ни похищать. С ней играли, выводя на демонстрацию всего, что моя девочка умеет и может показать. Вот и думай теперь, где и когда Дора могла засветиться и кого это она смогла так сильно заинтересовать, что на её проверку наняли спецов, о которых никто в волшебном мире слыхом не слыхивал.

Этот неприятный случай послужил мне ещё одним существенным стимулом поскорее привести себя в удовлетворительную форму, дабы вернуться в Хогвартс и более не расставаться со своей ненаглядной на долгий срок. Наши редкие встречи пару раз в неделю не только Дору угнетают и подрывают эмоциональную стабильность. Оказывается я тоже уже давно как не представляю жизни без своей девочки. А ещё во мне тлеют угольки гнева и как только я найду этих ублюдков, которые решили поиграть с моей малышкой, мои враги тут же познают на себе все прелести моей пылающей адским пеклом ярости.

После эволюции моего кроваво-змеиного наследия, мне открылись, пусть и не полностью, но в изрядном количестве, воспоминания и умения древнего кровососа в ранге патриарха, среди которых было очень много знаний по пыткам. Что оказалось очень кстати, ведь у меня теперь имеются объекты, по отношению к кому я очень хочу их применить. Осталось только найти этих тварей.

На счёт же проблем Доры с наследием Гонтов, то Салиму удалось временно купировать эту проблему, на для этого ему пришлось заблокировать дар парселтанга в Доры. Впрочем я уже знаю, как в будущем решу этот вопрос. Мой новый наставник обследовав Нимфу постановил, что полностью избавиться от этой дряни можно лишь при помощи введения моей супруги в род. Причём род должен быть древним, а точнее могущественным. Только при этом условие, когда родовая магия ограниченно разумна и имеет ясные императивы нацеленные на здоровое потомство, можно рассчитывать, что ей удастся вытравить из Доры вредоносный дар. А так как я в скором времени обзаведусь собственным родом, которой без вариантов переймёт от меня моего мутанта кроваво-змеиного происхождения, то я практически полностью уверен в успешном исходе своего замысла. Мой прожора не потерпит конкуренции и за милую душу схарчит паразита Нимфы. Тут ведь какое дело. При создании нового рода, он вбирает в себя наследие основателей, а также совершая обмен даров между ними.

10 мая 1986 года

Наконец-таки моя личная каторга подошла к концу и уже послезавтра я вернусь в Хогвартс. Сегодня я впервые остался полностью доволен своей волшебной формой и даже больше того. Салим не зря считается самым выдающимся целителем на известной части ойкумены. Я конечно сразу заметил, что первые несколько недель моего ученичества у нового наставника, он сильно был не в духе от своих обязанностей. Но две недели тому назад, буквально сразу же после того, как случилось нападение на Дору, а мне стало об этом известно и Салиму пришлось вступить со мной в схватку, когда я обуреваемый яростью, собирался сломя голову мчаться в Хогвартс, он резко изменил своё отношение ко мне. В тот день я кажется чуть было не превратился в кроваво-астрального архонта и духа мщения. Был в шаге от того, чтобы стать элементалем. Ну по крайней мере такого мнения о случившемся со мной был Салим. У меня тогда сорвало планку и глаза застелила ярость, когда связавшийся со мной дед поведал о нападении на мою возлюбленную. Эмоции тогда во мне знатно всполошились и выдали такой коктейль негатива, что всё человеческое во мне забилось в самый дальний угол моего подсознания, а наружу выбрался зверь. Дед даже не успел мне сказать, что всё с моей малышкой обошлось, когда я уже был весь в огне, земля подо мной заходила ходуном, а на её поверхности возникли гейзеры, которые на десятки метров ударили струями кипятка в небо. Я-то практически ничего не помню из случившегося, но кое-что отпечатались в памяти. Когда мне стало сносить башню, Салим