Но тут появился Кларксон, и я сразу воспряла духом. Он шел ко мне. Он собирался пригласить меня на свидание. Я знала! Я знала!

Но принц остановился перед Маделин. Он что-то тихо сказал ей на ухо, она хихикнула и восторженно кивнула. Он вскинул руку, пропуская ее вперед, но, прежде чем последовать за ней, обернулся ко мне и прошептал:

– Дождитесь меня.

И удалился не оглядываясь. Однако теперь мне уже было все равно.

– Мисс, а вам точно больше ничего не нужно?

– Спасибо, Марта. Абсолютно точно.

Я оставила в комнате приглушенный свет, но платье снимать не стала. И собралась было послать за десертом, но потом подумала, что принц наверняка придет сытый.

Мое тело горело огнем, я кожей чувствовала, что меня ждет особенный вечер. Тогда пусть он будет идеальным.

– Но вы ведь за мной пошлете? Не собираетесь же вы сидеть одна-одинешенька?

– Как только принц уйдет, я тебя позову, – взяв Марту за руки, сказала я.

Затем я заглянула в ванную проверить прическу, почистить зубы и поправить платье. Нет, мне срочно нужно прийти в чувство. А то я вся как оголенный нерв.

Я села за стол, пытаясь сосредоточиться на кончиках пальцев, ладонях, запястьях. Локтях, плечах, шее. Я надеялась, что это поможет мне успокоиться. Однако все мои усилия пошли насмарку, когда Кларксон постучал в дверь.

Принц сразу вошел в комнату, не дожидаясь особого приглашения. Я собралась было сделать реверанс, но поняла, что сейчас это лишнее. Он медленно направился ко мне, не сводя с меня горящих глаз.

Я прижала руку к животу, где внезапно запорхали бабочки. Похоже, я окончательно пропала.

Ни слова не говоря, принц убрал выбившуюся из моей прически прядь волос и запрокинул мне голову. Потом улыбнулся своей неуловимой улыбкой и припал к моим губам.

Сколько я себя помнила, я всегда мечтала о том, как буду целоваться с Кларксоном. Но я даже представить не могла, какое это головокружительное ощущение.

Он притянул меня к себе, сжимая в железных объятиях. Возможно, я оступилась или споткнулась, но так или иначе мои руки оказались в его волосах. Он наклонился, и я послушно прильнула к нему всем телом.

Это был полный восторг. Восторг любви. Одним словом, то, о чем так много сказано и написано… и то, что теперь мне выпало счастье познать.

И когда он наконец отстранился, бабочки в животе успокоились, а нервное напряжение улеглось.

Грудь принца тяжело вздымалась, лицо покраснело.

– Сегодня вечером вы выглядели потрясающе. Я подумал, что вы должны знать. – Он провел пальцем по моим рукам, по ключицам и дальше по волосам. – Просто потрясающе!

Он снова на секунду приник к моим губам и, бросив на меня прощальный взгляд, закрыл за собой дверь.

Не чуя под собой ног, я добрела до кровати и повалилась навзничь. Конечно, не мешало бы попросить Марту помочь мне раздеться, но жаль было снимать это прекрасное платье.

Глава 10

Весь следующий день я была как в тумане. Любое движение, любое ласковое прикосновение ветра пробуждало к жизни то сладостное чувство, и всякий раз я мысленно возвращалась к Кларксону.

За завтраком я дважды поймала на себе заговорщицкий взгляд принца. Он смотрел на меня так, словно нас двоих связывала чудесная тайна.

И хотя мы, девушки, сомневались в достоверности ходивших о Тиа слухов, я решила на всякий случай никому не рассказывать о прошлом вечере. Тот факт, что ни одна живая душа не знала о моих отношениях с принцем, делал нашу тайну чем-то священным, и я берегла ее как зеницу ока.

Меня убивало лишь то, что после тех жарких поцелуев каждую минуту, проведенную вдали от Кларксона, я считала напрасно потерянным временем. Моя душа страстно рвалась к нему, а тело жаждало его прикосновений. И если бы меня спросили, как я провела день, я наверняка не смогла бы ответить. Мое сердце переполняла любовь, и, одеваясь к обеду в своей комнате, я была сама не своя. Однако меня окрыляла надежда на то, что я скоро увижу его.

Служанки, словно угадав мое тайное желание сохранить новый облик, приготовили платье, даже роскошнее вчерашнего. Медового цвета, с завышенной талией и юбкой колокол. Возможно, немного экстравагантно для простого обеда, но мне нравилось.

Я заняла свое место в обеденном зале. Кларксон, поймав мой взгляд, подмигнул мне, и я густо покраснела. К сожалению, недостаточно яркое освещение не позволяло разглядеть его лицо. Я завидовала девушкам на другом конце стола, сидевшим возле окна, в свете лучей заходящего солнца.

– Она снова злится, – повернувшись ко мне, пробормотала Келса.

– Ты о ком?

– О королеве. Только посмотри на нее.

Я бросила осторожный взгляд в сторону центрального стола. Келса оказалась права. Королева выглядела так, будто ее раздражал сам воздух в обеденном зале. Она подцепила вилкой кусочек картофеля, брезгливо прищурилась и демонстративно бросила вилку на тарелку с таким громким стуком, что некоторые девушки вздрогнули от неожиданности.

– Интересно, что с ней случилось? – прошептала я.

– Думаю, ничего не случилось. Просто она из тех людей, которые никогда не бывают довольны. Даже если король каждые две недели будет отправлять ее отдыхать, ей и этого будет мало. Она не успокоится, пока мы не разъедемся по домам.

Келса явно осуждала королеву за отвратительный нрав, что нетрудно было понять. И все же я слишком любила Кларксона, чтобы осуждать его мать.

– Интересно, что она будет делать, когда Кларксон наконец выберет свою суженую? – спросила я.

– Даже страшно об этом подумать, – отозвалась Келса, сделав глоток игристого сидра. – Из-за нее у меня отпадает всякое желание бороться за сердце принца.

– Ну, на твоем месте я не стала бы особенно беспокоиться, – пошутила я. – Дворец достаточно большой, и при желании можно сделать так, чтобы вообще никогда с ней не сталкиваться.

– Отличная идея! – Келса оглянулась по сторонам проверить, не подслушивает ли нас кто. – Интересно, а тут найдется темница, куда можно было бы ее заточить?

Я не выдержала и рассмеялась. Отличная идея! Даже если здесь и не было темницы с железными решетками.

Все случилось очень быстро, как это обычно и бывает. В окна полетели какие-то предметы, посыпались стекла. Кто-то из девушек испуганно завизжал. Похоже, один из влетевших в окно предметов попал Нове в голову, и она, закрывшись руками, упала грудью