– Это правда? – Она искала в его взгляде подтверждения сказанному. – Ты не хотел убивать?

– Твой муж не дурак, он скоро сам во всём разберётся. Скажу только, что если бы хотел, я бы сделал это. А он пусть подумает о своей безопасности. – Алексей спокойно смотрел на Лену.

– Лёша, ответь мне на вопрос… – она немного замялась. Потом решилась и открыто посмотрела на него: – Ты меня хоть немного любил?

– Я тебе очень благодарен за всё… – Он не отвёл глаз.

Женщина выдержала взгляд, видимо ожидая ещё чего-то, потом моргнула, рассеяно посмотрела по сторонам, поднялась и направилась к выходу.

Перед ней уже отворилась дверь, когда он крикнул вполголоса:

– Лена, спасибо… что пришла!

Потом его оставили на несколько часов в покое. «Машина» сработала вхолостую, произошёл сбой в работе каких-то сцепляющих шестерёнок, и пока её настраивали и программировали заново, о виновнике сбоя на время забыли и допустили ошибку, дав возможность увидеться с матерью и Леной. Казалось, что и начальник УВД тоже на время забыл о нём.

Сидя в камере, Алексей думал о жизни. Кто бы мог предположить ещё пару месяцев назад, что финансист Алексей Разанов попадёт в тюрьму по обвинению в покушении на убийство! Как всё глупо получилось, будто он никогда не планировал свою успешную светскую жизнь, не шёл к поставленной цели, не строил карьеру!

Отыскать бы Ольгу, вымолить прощение, уехать с ней куда-нибудь подальше от всего этого творящегося безумия туда, где никто не найдёт, начать новую, тихую жизнь. Сейчас он больше всего на свете хотел именно этого. А получится ли? Отпустит ли теперь его этот мир, в котором он, сам не желая того, оказался одним из составляющих его механизмов? Да и сможет ли он теперь жить так, как раньше?

– Как вы себя чувствуете, Василий Борисович? – Алексей своим вопросом оторвал сидящего за столом соседа от чтения Библии. Захотелось поговорить.

– Да всё в порядке. А у тебя как? – посмотрел на него поверх очков Гаршенин.

– По всякому, – улыбнулся Алексей. – Сегодня перед свиданием, меня шмонали как последнего зека.

– Это они умеют. – Гаршенин отложил книгу. – И знаете, почему они так поступают? Потому что одним из главных факторов искажения показаний или рычагов давления следственных органов на якобы виновного в следственном изоляторе являются условия его содержания или, можно сказать, – существования. Первоначально человека определяют в распределитель СИЗО. И вот там, в переполненной камере без мест отдыха, без элементарных человеческих условий некурящий или слабый здоровьем начинает чувствовать себя очень плохо. Из-за того, что люди стоят по 7 – 8 часов, у них пропадает интерес к окружающему, к жизни. Появляется только одна мысль: как бы выстоять, не упасть.

– Мне повезло, – с интересом поддержал тему разговора Алексей. – Меня, видно, как особо опасного, поместили в одиночку. Поэтому всех перечисленных вами прелестей я был лишён.

– Трудно судить, повезло или нет, – Гаршенин посмотрел на Алексея умными глазами. – В жизни полезно увидеть многое для того, чтобы кое-что понять. Вас сразу обыскивали?

– Да. Забрали всё металлическое, ремень, телефон. Еле упросил прапорщика дать трубку, чтобы сделать один звонок родителям. Тот содрал с меня три тысячи за это.

– Сто долларов, – шевельнул плечом Гаршенин, – нормальная такса. Значит, вам известно, что перед тем, как поведут в камеру, попадаешь в подвал, где тебя подвергают шмону – обыскивают. Ну, а когда я оказался в камере, то убедился, что эти обыски строго индивидуальны и носят психологический характер. Тебя раздевают догола и говорят: стань спиной, нагнись, заглядывают в задницу и не только заглядывают… Это один из методов унижения. И делается это довольно часто.

– Вы правы, Василий Борисович, это всё так унизительно.

– Там в общей камере находился мальчишка сельский. Он был осуждён за то, что украл две курицы, а потом сдал в металлолом железные столбы от забора. И пацана осудили на три года. А он просто хотел есть. Когда видишь подобное, сам собой напрашивается вопрос: а сколько таких по России? Основной состав находящихся в заключении от 18 до 30 лет. Это легко всё считается. И вот тут понимаешь, что уничтожается будущее. Изъяты из общества, оторваны от жизни отцы, главы семей, активная часть народа. А незамужние, одинокие женщины – они уже заранее кем-то запланированы на одиночество – вынуждены коротать свой век с такими же подругами, не принеся обществу и миру нормальных детей. Активный мужской контингент, который способен создавать семьи, сидит по тюрьмам. И в большинстве своём – попавшие на скамью подсудимых случайно. Мужчина стал безработным. Он отобрал сумку у женщины из-за того, что нужно кормить семью. Мужик, он не может приходить каждый день домой и говорить: «Я не нашёл работу». И смотреть в глаза своим голодным детям. А ещё нужно платить за квартиру. Нужно покупать одежду. И вот это унижение через взгляды детей, через взгляд жены – оно самое страшное. Оно толкает на всё что угодно. Согласен, ничто не может являться оправданием противоправных действий. Но где выход? Мы видим искусственно созданные причины. Ещё мы видим уничтожение того небольшого слоя управленцев, руководителей, который, если его мобилизовать, может восстановить страну. И этот потенциал уничтожается через тюрьмы, через проверки, через бюрократическую волокиту и поборы чиновников. А за что так поступают с прогрессивной частью общества? За желание работать. За их энтузиазм. За их активность. За смелое видение будущего страны без коррумпированных бюрократов во власти. Таким руководителям и предпринимателям бьют по рукам чиновники, создавшие и ревностно охраняющие систему поборов и делёжки заработанного чужим трудом. Это искажает все общественные отношения, ведёт к возвращению рабовладельческого строя. В России уже сформирован психологический портрет современного раба: человек беспрекословно подчиняется чиновнику и несёт тому всё, что тот ни пожелает. Потому что чиновник – власть! И внутри этой иерархии соблюдаются железные правила: нижние несут высшим. Страшное время для тех, кто оказался по другую сторону от власти. Ну, позвольте вас спросить, как можно сажать людей за экономические преступления? Таких виновных можно обложить штрафами хоть до конца жизни и заставить работать на государство. Среди совершающих экономические преступления дураков нет. Они могли бы в бюджет ещё сколько вложить! А их изолируют, кидают в камеру к уголовникам, к бандитам, ко всякой мрази. Для чего? Чтобы сломать, чтобы уничтожить всё человеческое в человеке. Вот что у нас сейчас