Объяснение Мимеки Тайкенум по поводу использования гормонов воспроизводства за пределами Термитника

Через несколько секунд после инъекции нашего гормонального препарата кожа чужака в месте укола становится горячей, наблюдается также покраснение. Данная реакция не отличается от той, что демонстрируют наши особи мужского пола, но у чужаков она более выражена, обнаруживается быстрее и длится от пяти до десяти секунд. Впоследствии различия проявляются более явно. Чужаки в ряде случаев демонстрируют ригидность мышечной системы, приводящую к полной неподвижности вплоть до момента, когда начинают возникать основные признаки готовности к воспроизводству. Эта реакция характерна не для всех особей из Внешнего мира. Почти сразу после появления кожных симптомов, а иногда и одновременно с ними у мужской особи начинается эрекция, ее невозможно снять одним оргазмом. Вполне обычным является количество в шесть оргазмов. В одном из случаев я отметила тридцать один. Одновременно мужская особь выделяет горьковато пахнущую испарину, которую я нахожу чрезвычайно возбуждающей. Она, как я полагаю, усиливает и ускоряет женские воспроизводительные реакции. Горьковатый запах может выделять гормон одного класса с гормоном XB5 нашего производства, который, как вы помните, провоцирует сходный эффект, хотя и не столь ярко выраженный. Данный запах особо ощутим в районе сосков молочных желез. Они, как я наблюдала, распухают, становятся напряженными и твердыми. Время от времени я отмечала интенсивное автономное содрогание бедренных, шейных и спинных мышц, часто сопровождаемое гримасами, а также непроизвольными движениями головы, стонами и вздохами. В отличие от мужских особей Термитника, проявляющих данные реакции вполне сознательно, чужаки, стимулируемые нашим гормоном, демонстрируют их помимо собственной воли. Моя оценка этих реакций, совпадающая с оценками моих сестер, состоит в том, что, проявляемые чужаками, они гораздо успешнее стимулируют особь женского пола, нежели реакции, обнаруживаемые мужчинами Термитника.

Было уже без двадцати двенадцать, и в течение получаса Хеллстром расхаживал по столовой главного дома, пытаясь понять, все ли он сделал правильно. Столовая была декорирована как место, где можно было угостить и развлечь гостей из Внешнего мира, с которыми у Хеллстрома имелись деловые отношения. Из столовой через арку темного дерева можно было пройти в гостиную. В центре столовой находился длинный якобинский стол, вокруг него стояли десять кресел. Над столом сияла красивая стеклянная люстра. Буфет был заполнен голубой посудой. Высокие многопанельные эркерные окна с раздвинутыми кружевными занавесями открывали вид на ивы возле ручья и на прогалины бурой пыльной травы, изнывающей под жарким солнцем. В углу противоположной окну стены располагалась вращающаяся дверь со стеклянным верхом, через который была видна кухня, где специально обученные работники готовились к визиту чужака.

Стол был накрыт на четверых – стояла массивная голубая посуда, и лежали столовые приборы с костяными ручками.

Все сделано правильно. Хеллстром улыбнулся. Не по высшему разряду, но нормально.

Приближалось время, на которое был назначен визит Перуджа, и Хеллстром уже нервничал. Похоже, гость опаздывал.

Мимека помогала в кухне. Хеллстром поглядывал на нее через стеклянный верх кухонной двери. Мимека была похожа на Фэнси, порой их принимали за близняшек – темные волосы и бледная, чуть розоватая кожа. Но они принадлежали к разным генетическим линиям, хотя и представляли те характеристики, которые более всего были востребованы Термитником: высокая степень фертильности, богатое воображение, стремление к успеху, преданность Термитнику, ум…

Хеллстром посмотрел на напольные часы, стоявшие около входа в кухню. Без четверти двенадцать, а Перуджа все нет! Почему он опаздывает? Раньше такого за ним не замечали. А если Перудж решил не приходить, а предпринять некую акцию? Не нашли ли они на этом чертовом велосипеде нечто, что можно было бы предъявить в качестве обвинения? Перудж вполне мог появиться и с людьми из ФБР. Но с Мимекой, играющей роль Фэнси, они запросто обманут охотников. Отпечатки пальцев у той – другие! И любой врач подтвердит, что в последние несколько дней у Мимеки не было контактов сексуального характера. Хеллстром, в случае чего, будет настаивать на независимом медицинском обследовании. Так он убьет двух зайцев, выдворив, кроме всего прочего, чужаков.

Хеллстром услышал, как открылась дверь в передней главного дома. Он развернулся и через арку прошел в гостиную, обставленную мебелью начала двадцатого века, где искусно поддерживались тяжеловатые запахи. Не успев дойти до середины гостиной, Хеллстром увидел Сальдо, который сопровождал незнакомца – миниатюрного молодого человека, на дюйм меньше ростом, чем Сальдо. Волосы его были растрепаны, а во взгляде сквозила настороженность. Под глазами у незнакомца были темные пятна, а на лбу – морщины. Если бы не это, незнакомцу можно было бы дать лет двадцать, но Хеллстром по опыту знал, что определить возраст маленьких ростом чужаков бывает сложно.

Незнакомец был в коричневых рабочих брюках, тяжелых башмаках и свитере из тонкой материи, через нее на груди пробивались рыжеватые волосы. Поверх свитера был надета коричневая ветровка с прорезными карманами, один из которых оттопыривался, скрывая оружие. К отворотам брюк прилипли желтоватые семена травы.

Увидев Хеллстрома, незнакомец остановился и громко спросил:

– Вы Хеллстром?

Сальдо, шедший позади незнакомца, сделал предупреждающий жест.

У Хеллстрома сильно забилось сердце, реагируя на требовательный, официальный тон, которым незнакомец произнес его имя. Но не успел он ответить, как вперед шагнул Сальдо и проговорил:

– Доктор Хеллстром, это мистер Жанверт, коллега мистера Перуджа. Свою машину мистер Жанверт оставил возле поворота на старую мельницу, а сам пришел через луг.

Жанверт мрачно и настороженно смотрел на Хеллстрома. С тех пор, как было обнаружено тело Перуджа, события развивались стремительно. Жанверт позвонил в головной офис, и, как только там узнали о смерти Перуджа, телефонную трубку взял сам шеф.

– Мистер Жанверт! – сказал он. – Мы все зависим от вас. Вы – наша последняя соломинка.

Не Коротышка, а мистер Жанверт! Инструкции шефа были краткими, четкими, ясными.

Прошел по лугу? Хеллстрома обеспокоил маршрут, которым воспользовался чужак. Ведь именно этим путем двигался Дипо.