Борис помолчал, было видно, что смерть на поляне его очень расстроила и он знал убитого.

— Семья моей мамы жила не здесь, но тоже в деревушке на краю большого леса. В детстве моя мама заблудилась в лесу, её искали неделю, и мысленно уже все были уверены, что она погибла. Но через неделю она вышла из леса, совершенно здоровая, даже не истощенная. Всем сказала, что ела грибы ягоды, спала на ельнике и купалась в озере. Родным было очень сложно поверить, но других объяснений не было.

А маму спасла женщина из клана друидов, она её нашла в лесу уже погибающую, принесла к себе на поляну, восстановила и вернула домой. Только строго на строго никому не разрешила говорить. Девочка послушалась, никому не рассказала, но не забыла о своей спасительнице, и стала искать с ней встречи.

Так они и подружились, встречи, конечно, были редкими, но моя мама очень полюбила Крестную, как она ее называла.

Прошли годы мама выросла, вышла замуж, но связь с крестной не потеряла. У мамы был кулон-артефакт, с его помощью она могла оказаться на поляне, где жила Крестная. Там они встречались, и вот как-то Крестная сказала, что они видятся последний раз, но у Крестной большая просьба к маме. Мама должна была прийти на поляну через какое-то время, и если там найдет младенцев забрать и вырастить их.

Мама согласилась, и вскоре усыновила двойняшек, у них на руке была родинка в виде кулона-артефакта как у мамы. Потом родился я. Росли мы вместе, очень дружно. Семья у нас была любящая, и мы росли любимыми и любящими. И как вы понимаете, родинки в виде кулона были непросто так.

Когда двойняшкам было плохо, они тут же оказывались на поляне, там им становилось хорошо. А мама их забирала, через какое-то время. Я, конечно, в этом тоже участвовал. Потом когда мы подросли, мама отдавала мне кулон, чтоб мы могли играть в лесу все вместе. Мы проводили там много времени. И я, конечно, влюбился в сестру. Но детство у всех кончается, я это понял, когда догадался, что двойняшки не такие как мы с мамой.

И им становилось все скучней и скучней с нами. Мама это тоже понимала, и мы переехали в Москву. Да надо сказать, что кулон-артефакт не только позволял оказываться на поляне по желанию, но и вообще любые желания помогал исполнить.

Мама всегда говорила, что если держатся в рамках необходимого то можно достигнуть всего, и конечно, помогать своими действиями. Мама редко тратила энергию кулона, и только на важное и необходимое. И прежде, чем поступить как-то, советовалась со своей Крестной на поляне, она говорила, что чувствует ее.

И вот мы оказались в Москве, сейчас мне кажется это было роковое событие. Я поступил в институт, двойняшки тоже. Но человеческая учеба их совсем не интересовала, и они довольно быстро нашли колдовскую тусовку, были в восторге от открывающихся миров.

Я тоже с ними иногда ходил, познакомился там со многими, но ко мне относились с пренебрежением и всегда старались унизить. Поэтому бывал я там крайне редко. А вот двойняшки пропадали там бесконечно. Даже мама стала волноваться. Сами они ничего не умели, и ничему не хотели учится, говорили, что еще успеют всему научится… Колдуны тратят силы, что сами создают, или силы артефактов, так двойняшки тратили силы кулонов-родинки, ту силу, что вложила их родная мать. Я замечал, что родинки тускнеют, истончаются, предупреждал ребят. Но они мне отвечали, сначала используют, потратят наследство, а потом за ум возьмутся. И, конечно, с такими представлениями, они попали в переделку, и им понадобилось больше сил, чем у них осталось, тогда сестра попросила кулон, что мы делили с мамой. Я, естественно, отдал, ведь я был влюблен. Двойняшки справились со своими проблемами, но через несколько дней остановилось сердце у моей мамы.

Врачи сказали обширный инфаркт. Я не колдун, но попробовал уловить её распадающуюся ауру, и у меня получилось, я к тому времени многому научился. И чтоб соответствовать своей любимой, влез в кабалу к Фадею. Работал, как проклятый, и всё заработанное отдавал любимой. Но все равно я был счастлив, единственное, что меня беспокоило, что я не могу попасть на поляну, и навестить Крестную. Двойняшки туда тоже не могли попасть, они потратили все мамины силы.

Тогда я загорелся сделать подобный кулон, что был у нас с мамой. От меня это потребовало всех сил, но я сделал. Позвал двойняшек, они особо не хотели, но пошли со мной. То, что мы увидели, было чудовищно, просто чудовищно.

Часть леса, и сама поляна стали мертвой землей, все было перекорёжено, деревья все высохли и погорели, страшной чернотой смотрела обугленная земля. Я смотрел на этот Кошмар, и вдруг понял, почему у мамы случился инфаркт. Она же была связана с Крестной, и видела и чувствовала, как Крестная выжимает из себя, из своей земли, куда она ушла, все силы для своих детей.

Надо сказать, что посещение произвело на двойняшек тоже очень сильное впечатление. Любимая вновь вернулась ко мне, она часто уходила, но тут задержалась, и даже родила нам Ясеньку. Брат тоже был потрясен, но как и большинству людей ему нужен был виноватый. У нас ведь как, если, что случится или кто-то погиб, виноваты врачи, учителя, на худой конец чиновники, государство. Нашел виноватого, и сразу легче, а где ты сам был, дело десятое.

Короче, брат начал искать виноватого. И видимо, успешно. Рассказал сестре, мне ничего не сказали, но решили виноватого призвать к ответу, объявили его врагом, и отправились мстить. Я пытался остановить, говорил очень умные слова. Но чувство вины очень разрушительное чувство, и они хотели его заглушить местью. Когда они ушли, я очень испугался за Ясеньку, и мы с ней исчезли из города.

Вот пожалуй и все.

Наступила тишина. А потом Рита тихо спросила:

— Но ведь любимая и ее брат, могли вас найти?

— Конечно, они легко бы меня нашли, но я точно знаю, что они и не искали. — ответил Борис.

— Как вы думаете, она жива?

— Если бы вы меня спросили до сегодняшнего дня, я бы твердо ответил — нет. Они ушли из нашего мира довольно быстро, я это почувствовал. И долго гадал, почему они назначили врагом, кого-то из другого мира. Возвращения их в наш мир я