– Но получается, что если вы отправите на реабилитацию этих десятерых, то внутри кармана что-то заподозрят, – тут же сказал Славик, не задавая вопроса, но Марвин понял, что ученик имеет в виду.

– Заподозрят, – кивнул он. – Но что они сделают? Они отправили людей зачем-то, те не вернулись, появилось подозрение… Но что, они карман закроют? Понимают, что если начнут выходить сейчас в эту квартиру, то это будет равно добровольной сдаче. Ведь после того, как людей начинают отправлять на реабилитацию, специалисты по разрешению бюро и властей открывают квартиру. И у портала становятся в дежурство несколько бойцов. Выходящих оттуда людей они постепенно отправляют на реабилитацию.

Тем не менее были некоторые случаи. Почему, думаешь, мы устанавливаем дверь с решеткой на эту квартиру, ставим решетки и на окна? И у бойцов забираем ключ от первой двери, ставим посреди квартиры вторую дверь и даем бойцам ключи?

– Ну-у… – задумчиво промычал Славик, но ничего путного сказать не смог.

– Были случаи, когда резко выбегали тридцать-сорок человек, сносили всех на пути и просто убегали из квартиры. И если сейчас они выбегут, то наши бойцы быстренько откроют одну решетку и зайдут за ее пределы. Но даже если те люди откроют решетку, то от той, что идет на улицу, ключей нет даже у бойцов.

– Но они же попадут в бедственное положение! – с ужасом воскликнул Славик.

– Да, это риск работы на службе бюро. Но тем самым они препятствуют появлению этих людей на улицах города, созданию еще тысяч карманов. Однажды одна такая потерянная квартира стоила нам создания тридцати портальных квартир. Хотя про портальные я выразился неправильно – созданию тридцатикарманных квартир, где есть карманы, хотя иногда в них есть и порталы. Потому что им так удобно. А карманы же созданы только в одном мире. Очень часто эти вещи находятся вместе, поэтому я и называю их так.

Например, они выходят в кладовке, заходят на кухню, а там – работающий портал на девять миров. Очень удобно. Получается, они могут тусоваться в своем кармане, потом выйти в любой мир – в девятый, восьмой или второй – и делать там какие-то свои необходимые дела.

Поэтому такие квартиры можно назвать портальными, потому как порталы в них есть почти всегда. Но одновременно и карманы. Но это не суть. Суть в том, что всю эту работу бюро контролируют грамотные специалисты уже много лет. Очень много реабилитировавшихся людей теперь работает у нас; большинство в разных регионах. Они получили работу, за ними следят, они отмечаются, они все время в движении и главное – они здоровые, полноценные люди, те, кого мастерам удалось убедить войти.

– А как те люди, которые сошли с ума или получили признаки различных психических заболеваний, садизма, какие-то маниакально-депрессивные состояния?

– Эти люди, естественно, продолжают свое лечение. Но это делается не в городских психиатрических больницах, конечно.

– Почему? – не понял Славик.

– Да потому, что хоть они и психи, но говорили бы одно и то же. Было бы сто психов на каждую больницу с одними рассказами – это вызвало бы, так скажем, резонанс. И общественный, и… какой-нибудь еще. Потому для этого специально создаются больницы с такими же врачами. Происходит это по разрешению бюро и властей. Там все то же самое; обычно они создаются на той планете и в том мире, в котором сделана карманная квартира. Поэтому у нас представительства во всех девяти мирах, не учитывая девятый, восьмой и седьмой. Там, наверное, ничего ни у кого нет. Но как минимум на шесть миров у нас распространяется.

Поэтому мы определяем мир людей. Если они были из третьего, мы везем их в больницу третьего мира; если из второго – везем в ту больницу, где физически находятся врачи во втором мире. Из-за того, что неорганические копии не всегда хорошо влияют на лечение. Особенно психически больных.

Все это – процесс довольно скучный, местами какой-то дотошный, но это работа. И Славику было интересно это понять. Изо дня в день он видел это все: как бегают, возят, привозят, забирают – постоянное движение. Постоянные совещания в бюро; одни пошли сюда, другие – туда. Потому-то, не зная всего, что я перечислил, у него постоянно возникали вопросы. «Да что там можно делать?», «Да это ж делается пятнадцать минут!», «Да это ж квартиру находят раз в неделю!».

Но когда он услышал все это, про всю мороку, которой мы занимаемся, то понял, чем мы занимаемся в бюро. А после сам понемногу начал пояснять другим, рассказывать новеньким информацию, иногда вел какие-то группы, обучал их, давал все эти данные.

Возник еще вопрос, каким образом происходит закрытие карманов. Потому что со стороны это видно как появление огромного количества профессионалов из бюро, которые сначала грузят людей в автобусы, потом заходят в квартиру и опять грузят множество людей в автобусы. И в течение примерно от месяца до трех по одному, по двое вытаскивают людей более сложных, так сказать.

И вот карман освободили. Если в течение девяти дней он простоит без единого человека, то автоматически закроется. Потому как энергии души нет, энергии мыслей нет и ничего там нет – карман закроется частично. А через сорок дней он закроется и в астральном мире. Получается, все эти карманы закрыть легко, но при условии, что оттуда вывели всех живых людей.

А для того, чтобы понять, находишься ты в кармане или нет, достаточно представить то, чего хочешь. Например, ты хочешь получить что-то. Много мороженого, к примеру. И в этот момент ты начнешь его уже получать, но тут же сработает защита кармана, и ты ничего не получишь. Ведь ты не являешься человеком из этой группы или мастером. Но первые несколько миллисекунд ты будешь ощущать, что сейчас мороженое появится.

Если представить это в обычной реальности, то ты будешь иметь одно ощущение, если там – другое. Мы обычно практикуем это, когда находимся в комнате в бюро. Представляем раз пятьдесят или сто каждый день что-то, а потом безошибочно, находясь в кармане, отрабатываем это.

Из дневника Марвина

Глава 11. Дома практик

Марвин и Славик в очередной раз вместе оказались на раскрытии кармана. Искали людей, но застряли в нём на несколько часов. И словно по традиции, Слава начал вызнавать у