Я не знаю, сколько здесь простояла. Одна. Прикованная наручниками к долбанной стене каюты. Я пыталась высвободиться и натерла запястья твердым металлом оков. Чертов курьер! Подумать только, обставил меня, облапошил как маленькую девочку!

Когда он появился в дверях, с подносом в руках и с довольной улыбкой, я выпалила все то, что накопилось у меня внутри. А словарный запас матерных слов у меня достаточнобогатый.

— Высказалась? — усмехнулся, поставив поднос на кровать, рядом со мной. — Легче стало?

— Алекс, я не шучу. Я тебя на куски разорву, если… — я не смогла договорить. Этот дундук засунул мне в рот кусок апельсина.

— Ешь, милая. С дороги, устала, я не могу держать тебя голодной, — он прикрыл ладонью мой рот, дабы я не могла выплюнуть. А-р-р-р. Как же я его ненавижу!

Алекс подошел ко мне вплотную. Продолжая держать одну ладонь на моих губах, второй рукой подцепил еще один кусок фрукта. Стал вести им по моей скуле, спускаться вниз к груди.

Манго был холодным. Разгоряченная в жаркой каюте кожа тут же покрылась мурашками. Курьер принял это на свой счет.

— Видишь, Баунти. Ты тоже по мне скучала… давай просто кайфанем.

Я наконец-то справилась с апельсином, попыталась послать его в преисподнюю, но его ладонь превращала мои слова в глухое бубнение.

Он потянул за майку, оголяя мою грудь. Я и пикнуть не успела, как холодная мякоть фрукта опалила твердую горошину соска.

— Т-ш-ш-ш, — выдохнул. — Расслабься, Баунти и доверься своему телу.

Он вобрал в рот мой сосок, в то время как вторая рука Алекса проникла вмое белье. Твою мать! Долбанные мурашки! Его касания наполняли меня огнем. Я просто не могла контролировать себя. Это дико нравилось моему телу.

Пальцы Алекса были внутри меня, я все еще рычала, между поцелуями и спазмами в низу живота. Но решила перенести месть на более позднее время.

— Развяжи мои руки, — прошептала, когда он сорвал с меня шорты и припал ртом в моему животу. Алекс немного отстранился, посмотрел на меня снизу-вверх. В его глазах уже не было смеха. Я видела то, как сильно он хочет меня. Он всегда хочет меня.

Алекс поднимается и скидывает с себя остатки одежды. Его вздыбленный член качнулся, зацепившись за резинку трусов, а у меня мгновенно пересыхает во рту.

Курьер замечает мою реакцию, и она нравится ему. Приблизившись, Алекс берет в захват мой подбородок, надавливая на скулы, заставляет раскрыть рот.

— Ты задолжала мне хороший отсос… — протягивает с упоением, ведя пальцем по губам. Высовываю язык, облизываякаждый охренительно вкусный фаланг.

— Давай, рискни поиграть с разгневаннымтигром, курьер. Я же откушу его ко всем чертям, — шепчу ему, с улыбкой.

Усмешка. Резкий рывок — он хватает меняпод бедра и насаживает на свой огромный член. И все к черту. И гордость моя, и злость на него. Я хочу только его. Он так вкусно пахнет, он так сильно трахает меня, а я умоляю его делать это еще глубже, еще сильней. Его дыхание у моего уха, он такой сильный. Я срываюсь, я просто теряюсь в пространстве.

***

— Тигрица больше не злая? Я могу отстегнуть тебя и не переживать за свое здоровье? — усмехается, когда я немного прихожу в себя.

Зрение восстанавливается чуть быстрее слуха. Он все еще звучит слишком приглушенно.

— В ближайшие полчаса я удовлетворена. Если накормишь меня, продержусь еще час, а потом начну тебя убивать.

Он отстраняется, а я повисаю тряпочкой.

— И то хорошо — усмехается Алекс, подхватывая меня. Он отстегивает наручники и опускает меня на постель. Черт, запястья саднят. Он задумчивоосматривает их.

Порывшись в небольшом настенном шкафчике, достает какие-то тюбики.

— Иди сюда.

Я подползаю к нему на край кровати. Алекс, открыв крышку, осторожными движениями намазывает лекарство на поврежденную кожу. Я смотрю на его красивый профиль. На задумчивый, слишком умный и цепкий взгляд для простого курьера. На полные губы, которые так и хочется сожрать, на крепкие бицепсы и мощную грудь. Я думаю о том, что он- ходячая загадка. И чем-то похож на меня. Такой же чокнутый, такой же упрямый.

— Курьер, а ты же не так прост, как хочешь казаться… — слетает с губ, когда он поднимает на меня глаза.

На его губах снова улыбка.